Шрифт:
Закладка:
— Эксперименты, — подал голос Хрюша.
Блонди задумчиво почесал затылок.
— Не, я точно уверен, что есть такое слово. Что тогда такое «экскременты»?
— Содержимое твоей головы, — с непроницаемым лицом ответил Хрюша.
Блонди засиял, как полная Луна.
— Во! Видишь, даже ты признаёшь, что в моей голове что-то да есть.
— Ага, это точно.
— Не важно, в общем. Короче, что хочу сказать. Будем считать, что эксперикримент...
— Эксперимент.
— Ну, да, я так и сказал. В общем, это был наш эксперимент. Эксперимент, очевидно, неудачный.
— Куда уж неудачнее, — сказал Генри, — он только что не помочился на нас.
— А ты вообще ничего не сделал, — поддержал Хрюша, оттирая грязь с лица, — я-то думал ты профессионал в этом деле, лихой налётчик.
Блонди обиженно вскочил.
— Не надо грязи, я дрался как лев!
— По-моему, ты огрёб, как цыплёнок, — сказал Генри.
— Слышь, остряк, я хотя бы что-то делал, а вот от вас помощи я вообще не дождался! Пока я героически пытался прийти в себя после этого героического побоища, вы там что делали? Ублажали рыцаря, лишь бы их милость отпустила вас?
Генри сплюнул.
— Это было позорище.
— Да вся наша жизнь позорище, — резонно заметил Блонди, — как будто сегодня было что-то новенькое.
Спорить было не с чем.
— Я вам говорю, лиха беда начало. Ну, попробовали раз, ну, обкакались, забыв снять штаны, ну с кем не бывает?
— Со мной знаешь, такого прежде не бывало, а у тебя это, кажется, называется субботний вечер.
— Ага, не бывало, как же, ты именно поэтому на таком дне оказался, вдали от дома? Смотри на вещи, как есть.
Генри промолчал, признавая, что тут крыть было нечем. Блонди охнул и снова прижал мокрую тряпку к глазу.
— Всё ноете и ноете. Что отличает настоящего лихого парня, джентльмена удачи? Не сдаваться! Упал раз, упал два, на третий раз встанешь и всех надерёшь. Выше нос, бродяги.
Весь следующий день Блонди был непривычно задумчив. Когда же наконец работа закончилась и Генри без сил рухнул на соломенную койку, Блонди распахнул дверь и, казалось, накачался алхимическими микстурами, до того он был на взводе.
— Так, на этот раз я всё продумал, — заявил он, скидывая на пол большой мешок.
— Это-то меня и пугает, — подал голос Хрюша, тоскливо чешущий мозоли на пухлых ручонках.
— Не возникай, хряк-учёный. Если бы ты потратил хоть часть своих мозгов на то, чтобы обдумать отличный план ограбления, а не только на мысли, чтобы такое сегодня ещё сожрать, мы бы уже купались в золоте.
— Ну и что у тебя за план такой гениальный? — спросил Генри, стягивая сапоги.
— В чём был провал нашего первого налёта?
Блонди подбоченился с такой гордостью, будто это был не банальный вопрос, а ответ сразу на все тайны мироздания.
— В том, что мы никчёмные вояки и не особо умные? — ответил Генри.
— Нет. Но вообще да. В общем, в чём проблема. Мы же просто выбрали первого встречного. Смекаете? Вот и не повезло, нарвались на какого-то королевского гвардейца или кто он там.
На этих словах Блонди потёр подбитый глаз.
— А бережёному боги деньги дают, так же в твоих умных книжках говорится, да, Хрюш?
— Вообще-то...
— Да не важно. В общем, это было глупо. Но за одного битого, трёх небитых дают, так что, я теперь умнее вас обоих вместе взятых. Ещё сильнее, чем был. На этот раз мы выберем, когда будем ограблять.
— Грабить.
— Как ты задрал, умник. Хоть бы раз что по делу сказал, только критикуешь.
Блонди осуждающе смерил Хрюшу взглядом и тот отвёл глаза.
— Короче, план такой...
Блонди прошёлся по комнатушке, как генерал перед картой за день до боя.
— Так, предположим, это дорога, ага?
Он взял ремень и растянул его поперёк комнаты.
— А вот это — лес вокруг.
Блонди взял пучок соломы и рассеял его по обе стороны от ремня. Дальше в дело пошли две сухие корки хлеба.
— Вот эта побольше и покрасивее — я, вот этот маленький и сморщенный — это Генри.
— Больше на твой стручок похоже, — съязвил Генри.
— Да-да, знаю, ты только о моём стручке и думаешь. Не отвлекайся этими приятными мыслями. План такой. Мы сидим по обе стороны от дороги в засаде, и ждём условного сигнала. Условный сигнал нам подаст Хрюша.
Блонди взял надкусанное яблоко, видимо, как самый толстый объект под рукой, и отнёс его на половину ярда от хлебных корок, к другому краю ремня.
— А какой условный сигнал мне подавать? — рассеяно спросил Хрюша.
— Мне вообще всё за тебя решать? — разозлился Блонди. — Не знаю там, покричи, как косуля.
— Что такое косуля? — Хрюша чуть не плакал.
— Птица такая, — с серьёзным лицом ответил Генри.
— Может, я лучше прокукарекаю?
— Ага, диким лесным петухом? Все из-за тебя в одной петле болтаться будем, ухай косулей и не спорь. Иди вон, на заднем дворе потом потренируйся, мы тебе скажем, когда будет похоже получаться.
Блонди снова вернулся к своей схеме.
— Так, значит, ты ухаешь и для нас с Генри это знак, что едет подходящий клиент. Смекаешь, кто такие походящие клиенты? Не рыцари, не вооружённые до зубов головорезы, закованные в броню по ноздри, ага? Ну и сиволапых крестьян нам тоже не надо. Желательно, какой-нибудь одинокий заблудший путник, на телеге, богато одетый, пьяный ещё лучше. Полагаю, выбор цели это такой вопрос, решить который проще некуда. Когда мы слышим твое залихватское бандитское уханье косули, мы с Генри понимаем, что наш клиент прибыл. Мы бросаем бревно на дорогу и сразу зажимаем его с двух сторон, сразу в крик, наведём там шороху. Снимаем с него всё ценное и драпаем.
— А мне только покричать и всё?
— А ты за дорогой следи. Если кто следом поедет, крикнешь косулей ещё раз, будем знать, что пора закругляться. Как разбежимся, так добычу и поделим. Всё, идеальный план. Никаких тебе побоев, никаких рыцарей. Только чистые барыши. Пять минут и мы сказочно богаты.
С этими словами Блонди взял яблоко и в мгновение ока сожрал его.
