давая понять, что разговор для меня окончен. А вот для профессора Ровена – нет.

– Профессор Ровен, прошу вас задержаться, – добавила она, не поднимая глаз от бумаг.

Его лицо исказилось от негодования, но он промолчал, понимая, что спорить с деканом бесполезно. Осознав, что мне указали на выход, я коротко кивнула и вышла из кабинета, пытаясь осмыслить произошедшее.

Секретарь, не сказав ни слова, но показав большой палец в знак одобрения, указала мне на стул для посетителей и молча подала бланк для жалобы. Взяв стилус, я принялась заполнять его, тщательно продумывая формулировки. Процесс занял не больше десяти минут, но за это время из-за двери кабинета декана не раздалось ни звука. Что бы там ни происходило, я об этом не узнаю.

Оставив жалобу, я покинула деканат. Едва оказавшись в коридоре, тут же заметила Кайроса, прислонившегося к стене. Он выпрямился, как только я вышла.

– Что ты здесь делаешь? – Мой голос прозвучал сухо.

– Услышал, что произошло, и сразу поспешил сюда. – Он пытливо посмотрел на меня, явно пытаясь понять, как я себя чувствую. – Ты в порядке?

Я удивлённо приподняла бровь. Откуда он узнал? Кайрос, словно угадав мои мысли, добавил:

– Вся академия на ушах, Эви. Все только об этом и говорят.

Я огляделась и поняла, что, увлёкшись бюрократическими процедурами, совсем потеряла счёт времени. Перерыв закончился, следующая лекция уже шла, и я на неё опоздала. А Кайрос, видимо, решил прогулять.

– Я в порядке, – сухо ответила я, намереваясь обогнуть его и уйти.

Но в этот момент из деканата вышел профессор Ровен. От его идеальности не осталось и следа: ворот был расстегнут, одна из пуговиц сорвана, волосы, которые он собирал в аккуратную косу, выглядели растрёпанными, словно он провёл по ним рукой в приступе ярости. Его глаза горели бешенством, и, заметив меня, он воскликнул:

– Ты!

Я не успела ничего сказать или сделать, как Кайрос шагнул вперёд, заслоняя меня собой. Этот жест был настолько неожиданным, что я застыла на месте. Никогда раньше меня никто не защищал – я привыкла справляться сама. Но сейчас, когда передо мной стоял разъярённый профессор, которого я действительно боялась, защита Кайроса оказалась неожиданной и… приятной. Несмотря на то, что их рост был почти одинаковым, Кайрос выглядел гораздо более внушительно, особенно в своей тренировочной форме боевика. Его напряжённая поза давала понять, что он не позволит Ровену приблизиться.

– Профессор, держите себя в руках, – отрезал Кайрос, его голос прозвучал угрожающе спокойно.

– Я тебе этого не спущу, Ларен, и не надейся! – прошипел Ровен, прежде чем уйти, стуча каблуками так громко, что его шаги эхом разнеслись по коридору.

Я почувствовала смесь облегчения и смущения. Впервые в жизни кто-то встал за меня горой, и это вызывало целую бурю эмоций.

– Ну что ж, теперь тебе точно нужен телохранитель. – Кайрос попытался разрядить обстановку шуткой, обернувшись ко мне. – Раз уж мы оба опоздали на лекции, как насчёт того, чтобы прогуляться и поговорить? Я задолжал извинения.

Мы вышли в сквер при академии, где царила тёплая осенняя погода. Воздух был наполнен лёгким, почти незаметным ветерком, который покачивал золотящиеся листья на деревьях. Они медленно кружились, падая на землю, словно напоминая о том, что лето окончательно ушло.

Здесь, в столице, осень была уютной и умиротворяющей, в отличие от моих родных краёв. В горах, где я выросла, первые заморозки обычно приходят рано. В это время года по утрам трава блестит под тонким слоем инея, и дыхание замирает в ледяном воздухе, превращаясь в белое облачко.

Когда мы дошли до небольшой скамьи у края сквера, Кайрос вдруг остановился и повернулся ко мне лицом. Его взгляд был мягким, но в то же время серьёзным и глубоким. Я едва успела понять, что происходит, как он осторожно взял мои руки в свои, сжимая их. Прикосновение было тёплым, и я ощутила, как сердце предательски дрогнуло.

– Эви, – начал он тихо, глядя мне прямо в глаза. В его взгляде не было ни намёка на прежнюю резкость. Только тихое раскаяние. – Я хочу извиниться. За всё, что наговорил тогда за столом. И в лаборатории. Особенно в лаборатории. – Он опустил взгляд, словно воспоминание об этом моменте причиняло ему боль. – Я вёл себя ужасно. Сказал много вещей, которых не должен был говорить.

Он на мгновение замолчал, пытаясь подобрать слова, борясь с собственным замешательством и виной.

– Я был на взводе и просто выместил свой гнев на тебе, – продолжил он, вновь подняв взгляд. – Это было несправедливо и… отвратительно. Я знаю, что обидел тебя. И… – Его голос дрогнул, он нервно выдохнул, подбирая слова. – Мне очень жаль. Ты не заслужила этого.

Я стояла, глядя на него, и не знала, что сказать. Его слова словно ласковой волной проникали внутрь, смывая оставшуюся горечь. Я ощутила, как Кайрос большими пальцами поглаживают мою кожу, словно пытаясь успокоить и меня, и себя.

– Ты заслуживаешь большего уважения, чем то, что я тебе выказал, – продолжил он наконец. – Ты сильная, умная, добрая, мне не следовало так с тобой разговаривать. – Его голос звучал так искренне, что перехватило дыхание. – Я хочу, чтобы ты знала, я правда сожалею.

Мне пришлось глубоко вздохнуть, собираясь с мыслями. Отведя взгляд, я на мгновение посмотрела на наши сцепленные руки, чувствуя тепло, исходящее от его прикосновения. Его слова, его искренность – всё это тронуло меня, и злость, которую я таила в себе все эти дни, растаяла, словно лёд под лучами весеннего солнца.

– Хорошо, Кайрос. Я прощаю тебя, – тихо сказала я, вновь подняв на него взгляд. – Просто… в следующий раз, когда что-то пойдёт не так, поговори со мной, а не нападай, ладно?

Он кивнул, и мы, словно по договорённости, сели на лавочку рядом. Но даже тогда Кайрос не отпустил мою руку. Напротив, он снова перехватил кисть, сжав её ладонями, как будто это прикосновение его успокаивало. Мгновение мы просто молчали, наслаждаясь солнечным осенним днём и тем спокойствием, которое наконец пришло после пережитого напряжения.

– Ты решил, что будешь делать дальше? – осторожно спросила я, возвращаясь к главной теме, которая нас объединила. – Узнал что-то новое?

Кайрос тяжело вздохнул, глядя вдаль. Я почувствовала, как его пальцы чуть сильнее сжались вокруг моей руки.

– Ты действительно считаешь, что моя мать может быть жива? – Его голос был полон неуверенности, и мне стало ясно, насколько этот вопрос мучает его.

– Кайрос… – Я вздохнула, подбирая слова. – Не представляю, что произошло с твоей матерью, но точно знаю, что её души не было на той стороне. Даже