Фабрицио бросился на помощь. Но Алесса смогла сгруппироваться, вывернуться боком, встать в стойку на правой руке, сделать кувырок вперёд и приземлиться на ноги.

Уже без полотенца.

Фабрицио остановил свой порыв благородства только возле первой ступеньки лестницы.

Если она так скакать может, значит, её и жалеть не стоит? Риц сделал два шага вперёд, подхватил девушку на руки и понёс в спальню. Шляпа покатилась по вычищенным плитам холла.

— Да успею я одеться! — взвизгнула Алесса, возмущенно прикрывая грудь.

Но одевать её никто не собирался.

* * *

Алессандра

Зря я отказалась от врача вчера. Боль до сих пор преследует. Сейчас бы в сад и капельку яда. Тогда кровь побежит по венам быстрее, уводя за собой страдание.

И зря приняла помощь Фабрицио. Если отец узнает о том, что мне кто-то помогал, он убьёт Де Лота.

А убить его я должна сама.

Но рука сама тянется обнять мужа за шею. Так просто надёжнее. Уронит ещё.

В спальне опять пытаюсь вырваться. Но он не отпускает. Замирает в шаге от кровати и прижимает к себе.

Если бы Де Лот не был такой сволочью, он бы вполне мог мне понравиться. У него красивые темно-карие глаза, почти чёрные глаза, почти сливаются с радужкой, приятный голос и прекрасная фигура. А какие ресницы! Какие ушные раковины. Вот где сосредоточение моих основных фантазий. Хочется лизнуть, прикусить идеальную мочку. Только идеальный пробор безумно бесит и снобистские ДеЛотские замашки.

Мужчина осторожно укладывает меня на кровать. Наконец-то!

Но тут же целует. Твёрдо, напористо. Его язык сразу же разжимает зубы. Руки — ползут по моему телу, хватают за грудь.

А как же “три минуты”! Мы никуда не идем?!

Я хочу найти убийцу Леона! Хочу…

Этот язык просто сводит с ума. Губы у Рица мягкие и нежные, но настойчивые. Они подминают под себя, и даже дышать становится тяжело.

Но тяжелее, главным образом, от того, что грудь набухает и требует его касаний, а между ног у меня — мокрое болото. Не дай Богиня, муж заметит.

Но все мои попытки вырваться — безуспешны. А плечо болит всё сильнее.

— Пусти!

— Ты меня укусила?! — в глазах Рица недоумение. Он трогает ладонью губу и хмурится.

Укусила, да!

Будешь знать, как меня лапать!

— Ты — моя жена и не можешь сопротивляться! — разъяренно кричит на меня.

— Ты — мой муж и не можешь меня заставлять! — моя ярость намного громче. Пусть все знают о том, что происходит.

Риц покраснел, сжал губы, глаза его стали совсем чёрными. Белки пересекли молнии лопнувших сосудов, как линии вспухнувших вен. Смотрит и тяжело дышит, словно бешеный бык — даже ноздри раздуваются.

— “С жёнами надо обращаться уважительно”, — цитирую ему пункт из “Десяти заповедей мафиози”.

Фабрицио усмехается, снимает пиджак и говорит то, что мог бы сказать Ви Сент, но никак ни Де Лот:

— В жопу эти заповеди!

* * *

*Роторог — мифическое существо с рогами во рту.

*Идиотоплазмол — лучший наркотик Ви Сентов (рабочее название). Название для продажи “Слезы Богини”.

19. Алессандра

— Нее-не-не, оу, как больно, — и даже слезу пустила, схватившись за плечо.

Фабрицио застыл, перестал мучить пуговицы рубашки.

— Ты понимаешь, что тебе грозит извержение в особо крупных масштабах?

Я недоуменно похлопала глазами. Да, он перевозбуждён. Но что за масштабы?

— Надо сменить повязку, — сказал каменным голосом. Слова царапнули своей вздорностью.

Муж ловко снял бинты, промыл рану, намазал какой-то вонючей дрянью и заменил бинты на новые. Всё это время я старалась не шевелиться, не дёргаться, даже не дышать, чтобы не вызвать то самое извержение.

— Что это? — уточнила, морщась от запаха.

— Великая тайна моей семьи — всезаживляющее средство. — Фабрицио показал маленькую баночку с орлом Де Лотов. — У тебя три минуты.

Бросил мне через плечо, сорвал с себя рубашку, отшвырнул в угол спальни и ушел в ванную комнату. Пока я обдумывала его странное поведение, вернулся, аккуратно сложил рубашку, уложил на тумбочку и снова скрылся в душе. Послышался плеск воды.

М-да. Время поджимало. Я быстро встала, расчесала волосы, выбрала синее платье в пол, выгодно оттеняющее мои глаза, и позвала служанку на помощь. Самой мне не справиться. Фабрицио явился на моменте моего торжественно запихивания в узкую юбку. Длинные рукава скрывали повязку, но засовывать в них руки было настоящим мучением.

Служанка загляделась на моего мокрого мужа. Махровый халат открывал грудь и сильные ноги. Он даже ещё волосы не расчесал. Торчат в стороны мокрые колья, топорщатся. А ведь обычно зализан волосок к волоску.

Я сердито цыкнула. Надо торопиться. Служанка отлепила наглые глазоньки от Рица и ускорилась.

Но муж все равно оделся быстрее. Служанка всё ещё делала мне причёску, а он уже обулся и нацепил шляпу. Со словами:

“Истекло твоё время”, — схватил меня за локоть и потащил из дома.

Я даже не успела найти подходящие украшения к наряду!

* * *

Фабрицио

Филипп Дес Фл’эр принял их в своём доме. Трёхэтажный особняк мало чем уступал новому дому Фабрицио. Та же вычурность, та же дорогая отделка. Мебели разве что поменьше. Де Фл’эр не закупал все в двойном экземпляре. Лилиана стояла за спиной отца. С прямой спиной, прекрасная, как всегда. Длинные светлые волосы уложены волнами, две длинных нитки жемчуга спускались к пупку. Прямое синее платье, более глубокого оттенка, чем у его жены, подчеркивало глаза Лилианы, более тёмные, нежели глаза его жены.

Несмотря на яркие волосы, Алесса проигрывала Лилианне в женственности, в округлостях и притягательности. На ней отсутствовали украшения, волосы свободно лежали на плечах, а её синий был бледнее и скромнее. Но в то же время её переполняли эмоции: презрение, обида, боль, подозрение, злость, недовольство, интерес, азарт. Фабрицио мог ошибиться насчет некоторых эмоций, но одно он понял точно: жена могла броситься на блондинку в любую секунду.

И только поймав скрещенные взгляды девушек, мужчина догадался, что сделал что-то не так.

“Надо было идти к китайцу”, — обреченно подумал Фабрицио.

А Филипп Дес Фл’эр поднялся ему навстречу, торжественно потряс руку и пригласил к столу. Тут же засуетились слуги, накрывая внеплановое чаепитие и завтрак. А сама Лилиана присела права от Фабрицио и постаралась изобразить из