Шрифт:
Закладка:
Автомат, делающий фотографии на документы, был как раз там, где я и предполагала. Прошло, наверное, лет двадцать с того момента, как я им в последний раз пользовалась, но для этого не нужно быть магистром электроники. Просто вставить деньги в купюроприемник, сесть на табуретку, закрыть шторку и постараться не двигаться.
На фотографиях я выгляжу ужасно: глаза широко раскрыты, взгляд угасший. Тревога никого не делает красивым, это правда.Но миссия выполнена: фотографии сделаны.
Теперь я готова и ко второй серии. Мне нужно всего пятнадцать минут, чтобы добраться до местного отделения полиции. Если смогу написать заявление и попросить дубликат – все будет в порядке.
Как только я увидела полицейский участок – оптимизм мгновенно испарился. Перед участком припаркован открытый фургон, полный коробок, а вокруг него ходят несколько ребят в форме. Подхожу, интересуюсь, что происходит, на что мне говорят, что они переезжают.
Я приехала жить в этот район двадцать пять лет назад. Полиция всегда находилась здесь… и прямо сегодня должна переехать? Как только она мне понадобилась, впервые за все эти годы.
У меня есть отличный повод перенести визит и успешно прокрастинировать еще несколько дней. Может, стоит попросить мужа сопроводить меня на новое место в субботу утром. Завтра пропущу йогу, но ведь это всего одно занятие.
Нет, так не пойдет. Какого черта, я не хочу идти домой, ничего не сделав. Обнаруживаю в себе еле различимую нить решимости и цепляюсь за нее.
Уже почти полдень, у меня начинает кружиться голова, но я решительным шагом направляюсь к автобусной остановке. Чувствую легкую дрожь и боль в груди при мысли о том, что нужно сесть в переполненный транспорт, но не настолько, чтобы сдаться.
Вначале, когда у меня возникли проблемы с тревожностью, я перестала садиться в автобусы. Избегала их, зайти внутрь казалось чем-то немыслимым. Когда все же решила, что надо попробовать, простояла на остановке более получаса, пропуская один за другим: этот переполнен, следующего ждать не буду… может, лучше вернуться домой. Помню это так отчетливо, как будто случилось вчера. Когда наконец-то смогла сесть в автобус и добраться до нужного места без приступов паники или чего-то подобного, чуть не плакала от счастья. С тех пор прошло много времени, и я опять чувствую беспокойство, но теперь автобусы меня не так пугают: просто небольшой дискомфорт, вполне терпимый. В целом все неплохо.
Через полчаса я уже нахожусь в полицейском управлении, в маленькой приемной, полной людей. Вскоре ко мне подходит совсем молодая сотрудница, с очень короткими волосами, красивым светлым лицом, точными и элегантными движениями. Она приглашает меня в той твердой, вежливой, но отстраненной манере, которая свойственна людям в форме. Но скоро я понимаю, что хоть она и пытается выглядеть уверенной в себе, не имеет ни малейшего представления, что нужно делать. Бесконечно долго сидит, уткнувшись в монитор. На ее лице не видно ни одной эмоции. Пару раз встает, уходит, потом возвращается. Наверное, консультируется с более опытным коллегой. Но я не тороплюсь, девушка может уделять этому столько времени, сколько нужно.
Кое-как ей все-таки удалось завершить свою работу, и она наконец дает мне заявление в двух экземплярах. Быстро проверяю личные данные и подписываю. Тем временем она встает и собирается выпроводить меня.
– Пожалуйста, можете идти, – говорит.
Да как бы не так!
– Минутку, – говорю. – А как насчет дубликата? Как мне его сделать?
– Вам нужно сделать три фотографии, – отвечает она, – купить гербовую марку и сообщить об этом в управление автоинспекции, – она делает паузу, а потом добавляет тихим голосом, – или сюда, нам.
Ах, даже сюда, к ним.
Говорю ей, что у меня есть все, что нужно. Она стоит, ждет, когда я уйду, но я даже не встаю со стула. Достаю фотографии и гербовую марку и кладу на стол.
– Вы уверены? – спрашивает она. – Вы можете подождать несколько дней, вдруг сможете найти их.
Ее предложение не имеет никакого смысла. Я нахожусь здесь, уже подала отчет, все подготовила – почему должна ждать? Несмотря на это, испытываю искушение сделать то, что она предлагает.
Где-то в чулане леди Перфекционистка начинает нервничать: «Ты ведь не собираешься спорить с женщиной-полицейским, правда?»По ее мнению, любой, кто сидит за столом или окошком, является авторитетом. Она уверена, что живет в мире знающих все и авторитетных взрослых, которым всегда нужно отвечать «да». Не знаю, как ей пришла в голову идея о том, что мы живем в идеальном мире, состоящем из идеальных людей, где несовершенство – наше или чужое – всего лишь исключение из правил. Она настолько упряма в своих убеждениях, что даже реальность не может поколебать ее уверенность.
В какой-то момент я собираюсь поступить так, как посоветовали молодая девушка в форме и госпожа Перфекционистка из чулана, но, к счастью, вовремя спохватываюсь. Нет смысла, нет никакого смысла идти домой и искать свои водительские права: я уже везде смотрела – их нигде нет.
Настаиваю перед девушкой-полицейским. Она еще раз повторила свой совет, но и я не сдаюсь:
– Я хочу запросить дубликат сейчас, а не в другой день.
На какое-то мгновение на ее лице проявляется раздражение. Но оно длится очень недолго. Девушка немедленно берет себя в руки, выходит из комнаты и вскоре возвращается в сопровождении коллеги. В этот момент становится очевидным, почему она пыталась убедить меня уйти: она не знает, как сделать запрос на дубликат. Она советовала подождать несколько дней, потому что не хотела никаких хлопот. Возможно, она устроилась недавно и еще не научилась исполнять свои обязанности. Но с чего вдруг это должно быть моей проблемой?
В итоге с помощью ее коллеги мы управились менее чем за пятнадцать минут. Все остались в плюсе: я все сделала и не должна больше возвращаться, а она, возможно, воспользовалась случаем, чтобы чему-то научиться. Когда ухожу, одариваю ее вежливой улыбкой. Не думаю, что она это заслужила, но я ведь получила, что хотела.
Иди и спрячься в шкафу
В книге «О чем я говорю, когда говорю о беге» японский писатель Харуки Мураками говорит о себе как о стеснительном человеке, не склонном к общению с другими. Он написал в грубой и безжалостной манере:
«Довольно редко, когда мне это нравится. Кто мог бы испытать сочувствие или что-то подобное к тому, у кого полностью отсутствует дух сотрудничества,
