Шрифт:
Закладка:
– Да нет, что-то я передумала. А где Катька?
– Пошла за огурцами. Или помидорами. В чулан, в общем.
Чуланом мы именовали небольшое помещение в фундаменте дома, куда можно было попасть с улицы, и где хранились запасы солений и варений, которые Катька заготавливала в огромных количествах.
– И давно она туда пошла? – спросила я.
– Только что, минут пять, не больше. А что?
– А в туалете кто, не знаешь?
– Не знаю, – Томка отложила нож и подозрительно уставилась на меня. – Ян, что случилось?
– Том, а ты не слышала, кто-нибудь наверх поднимался?
– Не слышала, я как-то не следила за этим. Я вообще-то фильм смотрю одним глазом.
По телевизору, висящему на стене кухни, показывали старую комедию. Я быстро подошла к окну. Была видна площадка у беседки, где стоял мангал, возле него копошился Лешка, в гордом одиночестве.
– Я сейчас, – бросила я растерянной Томке и выскочила на улицу, наскоро нацепив сапоги и куртку.
– Леш, ну как тут у вас? – поинтересовалась я, приближаясь.
– Нормально все. Скажи Катьке, что можно уже потихоньку мясо на шампуры нанизывать, угли скоро будут готовы.
– А где остальные? Никита? Павел?
– Никита к себе пошел за зарядкой, у него телефон сел. А Павел вроде бы в дом, в туалет. Да вот и он. А что?
– И давно они ушли? – я внимательно разглядывала приближающегося к нам Павла.
– Да минут пять, десять. Да что случилось? Ян, объясни, пожалуйста, а то я начинаю нервничать.
– Да ничего. Так просто. Так говоришь, можно уже мясо подготавливать?
– Ну да, самое время.
– Пойду тогда скажу Катьке. Кстати, ты ее не видел? Она в чулан вроде пошла.
– Не видел, чулан же с другой стороны, отсюда не видно…
– Точно. Забыла. Ладно, я пошла ее поищу.
И, оставив мужчин в легком недоумении, я вернулась в дом. Итак, что мы имеем? А ничего! Таинственным собеседником Маринки мог оказаться любой. Несмотря на настоятельные рекомендации Стрельцова, мы опять умудрились разбрестись по участку. Каждый мог незамеченным заглянуть на второй этаж и так же быстро спуститься. И Томка, и Катька, и Никита, и Павел, и Лешка, и даже я.
Теперь я начала понимать отчаяние следователя и прониклась его непростой судьбой. Похоже, наша компания – самые отвратительные свидетели. Или подозреваемые. Действительно, выглядит так, будто мы тут все сговорились и намеренно морочим голову следствию.
Все попытки получить удовольствие от вечера и вернуть себе новогоднее настроение ни к чему не привели. Хотя и я, и Никита старались сделать застолье веселым, постоянно шутя и рассказывая какие-то анекдоты и смешные истории.
Но тщетно. То и дело над столом повисало неловкое молчание. Да и Катькины родственники, вдруг все, как один решившие с ней пообщаться по телефону и узнать подробности про Андрея и случившееся с ним несчастье, тоже радости празднику не добавляли.
Шашлык получился нежным и сочным, да и другие, приготовленные хозяйкой блюда были выше всяческих похвал, но и это не спасло положение. Да еще и Томка, которая внезапно испугалась возможного отравления и каждую тарелку подвергала тщательному осмотру. Хотя так и не смогла нам объяснить по каким параметрам она собирается визуально определить наличие яда в том или ином блюде.
Когда же мужчины увлеклись какой-то передачей на спортивном канале, я и вовсе поняла, что вечер не спасти. И Лешка, и Никита, да и Павел были ярыми поклонниками хоккея, и когда по телевизору начался какой-то матч, они тут же прилипли к экрану.
– Ну нет, – пробормотала я, скорее самой себе, чем подругам. – Хоккей я уже не осилю.
– Надо тогда со стола убрать, – тут же засуетилась Катька.
– Погоди, оставь нам выпить и рюмки тоже, – попросил Лешка, не отрываясь от телевизора.
– Что тут оставлять, бутылку вы уже прикончили, – сообщила Катька. – Вам новую, что ли принести?
– А что там есть? – спросил Никита, тоже пристально наблюдая за игрой.
– Да чего там только нет, из крепкого – виски, коньяк, настойки всякие…
– Точно! Тайский шмурдяк! Тащи его, мужики еще не пробовали! – оживился Лешка.
Томка неодобрительно хмыкнула, Маринка презрительно скривилась, Катька вздохнула, а я скептически проговорила:
– Интересно, Леш, чем тебе твои друзья так не угодили, что ты решил их угостить этим пойлом?
– Что бы ты понимала в настойках! Паш, Никит, не слушайте их. Я сам эту настойку делал. Вкус у нее, конечно, специфический, но зато – сплошная польза для здоровья! Кать, неси там в буфете, кажется, последняя бутылка осталась.
– А можно мне лучше виски, если вы не возражаете? – вежливо сказал Павел. – Леш, ты не обижайся, но я не очень люблю настойки.
– А я уже пробовал осенью, ты мне наливал, – заявил Никита. – Спасибо, Леш, но я пас. Больше ты меня этим не соблазнишь!
– Ну и хрен с вами. Не понимаете, от чего отказываетесь! Кать, ты тогда мне шмурдяка принеси, а ребятам виски.
– Я даже рядом с этой гадостью сидеть не хочу, – решительно сказала я, поднимаясь.
– Девочки, давайте тут уберемся быстренько, и можно на кухне посидеть, – предложила Катька.
– Да хоть где, только подальше от шмурдяка, – поддержала я ее.
Шмурядяком в нашей компании называли личное изобретение Лешки, и, пожалуй, оно заслуживает пояснения.
Лешка некоторое время назад воспылал любовью к изготовлению всяческих настоек. Пока дело касалось ягод или там кедровых орешков, все еще было куда ни шло. Но чуть больше года назад они всей семьей съездили в Таиланд, где предприимчивые тайские аптекари впарили доверчивому Лешке кучу разных добавок – какие-то сомнительные травяные сборы, выжимки из не пойми чего, в общем, коллекция получилась достойная ведьмы, занимающейся варкой своих колдовских зелий. Все эти ингредиенты обладали затейливыми ароматами, странной консистенцией, но зато торговцы обещали немедленное исцеление от всех известных и неизвестных болезней, если только залить все это спиртом или водкой и дать отстояться пару месяцев.
С завидным энтузиазмом Лешка взялся за дело, и к прошлой весне представил нам на дегустацию три литра ядреного напитка темно-янтарного цвета, но воняющего так, словно внутри сдохло несколько грязных помойных крыс.
Как я дала себя уговорить попробовать этот кошмар, даже не помню. Не иначе как впала в тот день в маразм. На вкус напиток был даже хуже, чем на запах. Но и это не самое ужасное. Отвратительнее всего было стойкое послевкусие, остающееся после его употребления. Никогда не пробовала сожрать грязные мужские носки, но мне кажется, что я теперь точно знаю, каковы они на вкус. Целые сутки во рту стоял мерзкий привкус, который
