последнего свет должен был помочь первому разглядеть прячущихся в темных морских впадинах богов и поймать их. Зимняя слива, бамбук и сосна, три самых привычных к холоду растения, сдружились с теплолюбивой пустынной жабой, поэтому пока бамбуковые рощи, сосновый бор и кущи зимней сливы перешептывались друг с другом через увенчанные снегом горные вершины, жабы обыскивали жерла вулканов. А волк, самый свирепый хищник суши, договорился с лианой устроить так, чтобы, когда стая его рыщущих по лесу и воющих собратьев спугнет и обратит в бегство прячущихся богов, они попали в цепкие объятия вьющихся растений.

В тот памятный день, с утра до полудня и с полудня до вечера, богов находили одного за другим.

Сначала сосна, бамбук и зимняя слива, обыскивая на островах все места, что были тронуты морозом, обнаружили на горе Висоти госпожу Рапу, принявшую вид изящного лица, высеченного на прозрачной поверхности замерзшего водопада. Вскоре после этого открытия лягушки отыскали госпожу Кану в зазубренной расселине, пробежавшей по стекловидной поверхности обсидиана.

Союз огня и льда сыграл свою роль.

Но не все альянсы выдерживали испытание. Самонадеянный крубен нырнул, заметив завихрения в одной из глубочайших морских впадин. Чернильный мрак вод рассеивали сотни светящихся морских огурцов, прицепленных к его голове подобно бриллиантам, украшающим верхушку скипетра власти. Но в последнюю минуту, как раз перед тем как крубен успел бережно сомкнуть челюсти вокруг смеющегося водоворота Тацзу, повелитель морей мотнул головой и сбросил морские огурцы со своих непробиваемых чешуек. Так водяной буйвол стряхивает облепивших его голову слепней. Пока крубен мчался, торжествуя, к поверхности, бедные огурцы, нежные и светящиеся, бессильно опускались в глубину бездонной впадины, подобно падающим с неба звездам.

Так рискуют те, кто пытается угождать великим и сильным.

– Мама, а почему те, у кого много власти, всегда ведут себя очень плохо?

– Мими-тика, разве рыбак, пожинающий плоды моря, злодей? И злодей ли крестьянин, срезающий метелки сорго? Или ткач, который вываривает коконы шелкопряда и распеленывает первоначальную одежду гусеницы, теперь превратившуюся в саван?

– Не понимаю.

– Великие властители, смертные или бессмертные, делают то, что делают, поскольку у них свои заботы, а у нас свои. Мы страдаем, потому как мы – трава, по которой ступают великаны. Слушай дальше, девочка.

В уединенной бухте на северо-востоке Большого острова киты, обыскивающие берега Дара, обнаружили древнюю морскую черепаху, панцирь которой, покрытый трещинами и похожий на коралловый риф, выглядывал из воды.

Киты окружили черепаху, в шутку облили ее струями своих фонтанов, и среди брызг засияла яркая радуга.

– Повелитель Луто, – сказала предводительница китов, огромная самка с куполообразной головой, чьи серые глаза повидали сотни весен. – Ты спрятался в точности там, где мы и предполагали.

Древняя черепаха рассмеялась и превратилась в смуглокожего небожителя, бога снов и предзнаменований.

– А почем знать, может, все обстоит как раз наоборот, и вы нашли меня именно там, где, по моим расчетам, и должны были искать?

Тут киты смутились.

– Но если ты заранее знал, что мы станем искать тебя здесь, то почему не спрятался где-нибудь еще? – спросила их предводительница.

Луто в ответ лишь улыбнулся и указал на радугу, меркнущую по мере того, как туман, поднятый фонтанами китов, рассеивался.

– Не потому ли, что хотя и ты предвидишь будущее, однако не можешь изменить его? – задала она другой вопрос.

Луто улыбнулся и вновь указал на радугу.

– Или же причина в том, что ты предвидел будущее и решил, что в конечном счете желаешь созерцать это зрелище? – предприняла новую попытку китиха.

Луто в третий раз улыбнулся и опять указал на радугу, от которой к тому времени в воздухе остался один лишь намек.

– Или потому, что… – Однако на этот раз ей не удалось закончить вопрос: Луто исчез с последними проблесками радуги.

– Мама, а почему господин Луто указывал на радугу, вместо того чтобы ответить?

– Этого никто не знает, дитя мое. Не знали киты, не знал твой отец, не знали наши родители, деды и прадеды. Вот почему сие зовется загадкой. Мне думается, что иногда боги дают нам уроки, которые нельзя понять при помощи одних только слов.

– Мне кажется, господин Луто не самый хороший учитель.

– Хорошие учителя, милая, так же редки, как крубен среди китов или диран среди рыб.

Никого не удивило, что госпожа Тутутика, рожденная последней среди богов и находящая наивысшее наслаждение в красоте, поддалась очарованию ритмично падающих в море кокосов и золотому танцу карпов, а потому вышла из своего укрытия в устье реки Сонару. Говорят, будто отзвук того божественного представления сохранился до наших дней в движениях танцовщиц Фасы, когда музыканты отбивают ритм на кокосовых барабанах.

Стало вполне ожидаемым и то, что господин Руфидзо выдал себя, когда годовалый олененок споткнулся и поранился на скалистых возвышенностях близ окутанной туманом Боамы. Разве мог покровитель врачевателей равнодушно взирать на мучения живого существа, пострадавшего при поиске богов?

– Ну вот и хорошо: теперь Дара хотя бы один раз в двенадцать лет будет наслаждаться годом добрым, как олень, – сказал увенчанный зеленой шапочкой божественный целитель, и олененок запрыгал вокруг него, радуясь тому, что попал в Календарную дюжину.

Наконец под вечер, когда солнце уже клонилось к закату, господин Киджи, покровитель дерзкого полета, завораживающего парения и открытого неба, озирал острова Дара, пребывая в образе сокола-мингена, скользящего над землей. Птица, опьяненная благоуханием цветов, колонной струившимся ввысь из сада хризантем в том месте, где встречаются горы Даму и Шинанэ, снижаясь по спирали, спустилась с небес и едва только приземлилась, как на нее набросилась стая волков, прижав к земле.

– Я был пойман царицей цветов и царем зверей! – воскликнул бог всех тех, кто стремится подняться выше остальных. – Ну что же, вполне достойный конец дня!

И было на Дара много веселья, ибо подчас боги ведут себя словно дети.

Волк, однако, радовался не так бурно, как все прочие представители Календарной дюжины, поскольку, как известно, это животное – пави повелителя Фитовэо, а его пока что никому отыскать не удалось.

– Ты говоришь про бога войны и раздора, мама?

– Да, детка, таковы владения господина Фитовэо.

– Лучше бы его вообще никогда не нашли. Без него не было бы войн и люди бы не страдали.

– Ах, Мими-тика, когда дело касается богов, редко все бывает так просто.

Как ты уже, наверное, догадалась, состязание это состоялось после