Наверняка ни разу не было никаких ЧП?

Момент истины. Но Алена Сергеевна еще не готова к исповеди. Или просто не догадывается о том, что творилось здесь до нее?

— При мне не было, — отвечает она уклончиво.

И кажется, Максу ее слова тоже кажутся косвенным подтверждением того, что с Андреем случилось что-то плохое… Как же он собирается вытянуть из нее признание? Как обычно — в постели? Ход банальный, зато действенный. Как раз в его духе, ведь Макс не слишком озабочен нормами этики и морали. Ради своей цели он перешагнет через труп любого человека, даже той женщины, которую целовал минуту назад.

Кажется, в целом мире он — единственный, кого я презираю всей душой.

* * *

Эта дурочка выставила себя на всеобщее осмеяние…

На очередном ее жалком музыкальном вечере для старичья внезапно в зале появился какой-то парень в темно-серой униформе. Похоже, медбрат. Такой же круглолицый, как Женя, хотя и не настолько толстый. В моем сне он возник впервые, хотя это не значит, что пухлик только устроился на работу. Просто не проявлял интереса к гитарным переборам. Я бы тоже не пошел слушать, как играет такая, как Женя…

Но ему, видно, нечем было себя занять, раз все постояльцы пансионата собрались в зале и активно посыпали пол песком. Вот он и уселся напротив Жени и начал слушать. Блин, он действительно слушал! Я видел, как подрагивают в такт его брови, точно он помогает ей расставлять акценты. При этот парень улыбался, значит, ему нравилось, как Женя играет. Да он — уникум!

Наверняка он и сам владеет каким-то инструментом, может, даже гитарой. Может, подойдет после, скажет ей пару ласковых? Исполнителю же это приятно?

Впрочем, мне-то какое дело…

Только все обернулось совсем не так, как я наметил. Сны невозможно программировать, так же, как и жизнь. Когда Женя решила сделать передышку и виновато потрясла рукой, к ней подскочил тот сухонький старикашка, которого она уважительно называла Борисом Михайловичем, и попросил у нее гитару.

— Вы хотите сыграть? — удивилась она.

Видно, и не подозревала, что он умеет. Тот активно закивал:

— Тряхну стариной! Вы позволите?

— Ну конечно, Борис Михайлович! О чем речь?

Но старик заиграл не сразу, прошелся с гитарой по залу. Стариканы уже расселись по стульям, хихикающие бабульки обмахивались газетами или школьными тетрадками, из которых, наверное, выдирали листы для писем. Здесь эра интернета еще не началась…

Борис Михайлович сновал между рядами, точно знакомил инструмент со своими товарищами по несчастью. Хотя сейчас они точно не выглядели выброшенными из жизни, у некоторых даже глаза поблескивали, игриво так… Фу, срам какой!

Отплевываясь, я упустил момент и не заметил — шепнул что-то старик молодому медбрату или тот сам вскочил, когда Борис Михайлович наконец уселся и заиграл. Какая-то знакомая мелодия полилась… Черт! Не помню. Но дело не в ней, а в том, что этот парень вдруг бросился к Жене и склонил перед ней голову, приглашая на танец. Как и я, она даже не сразу врубилась, чего он от нее хочет…

Ее?

На танец?!

Первое, что я подумал: «Вот садюга! Издевается над ней». Но он смотрел так умоляюще, будто эта биомасса могла составить счастье его жизни. Или этот парень — гениальный артист?

Женя так откровенно смутилась, что стало очевидно: в последний раз ее приглашали на танец… никогда. Конечно, она не упустила единственный шанс в жизни, не дура же… Неловко сунула ему руку, и они принялись топтаться посреди зала, пытаясь попасть в музыку. А старички чуть не скончались от умиления, любуясь ими. Я думал, в конвульсиях вот-вот начнут биться…

Гадость!

— Мы с вами официально не знакомы, — начал медбрат. — Меня зовут Гоша.

— Не может быть! — вырвалось у нее.

Я-то понял почему: так она называла белый шиповник, который рос у нее под окном. Эта бестолочь здоровалась с ним вслух каждое утро и гладила листья. Даже если кто-нибудь был в это время во дворе… Правда, тогда переходила на шепот. Но все равно это безумие — разговаривать с растениями!

Гоша вздохнул:

— Вам тоже вспомнился фильм «Москва слезам не верит»?

— Фильм? — растерялась она. — А-а… Нет, я не поэтому… Неважно.

— А то все сразу вспоминают того Гошу… Но куда мне до Баталова!

Женя по привычке тут же бросилась защищать его от самого себя. Бывают люди, которые рождаются адвокатами… Почему она не выбрала эту профессию?

— Ну что Баталов? — заспорила она. — Конечно, он был прекрасен. Но зачем быть вторым Баталовым? Какой в этом смысл? Тем более глупо подражать придуманному персонажу. Это всего лишь плод чьей-то фантазии.

«Как ты — моей?»

От этой мысли стало грустно: неужто мне было не под силу придумать прекрасную, тонкую, сексуальную девушку? Стоп. Таких в моей жизни пруд пруди… В ночь на субботу я имею в своей постели очередную прекрасную, тонкую и сексуальную. В реальности. Какого ж рожна мне надо?!

Мне даже представлять не хотелось, каково Гоше лапать жировые складки на Жениной спине и даже не морщиться при этом. Или он из тех, неприхотливых, которые прикрываются изречением: «Мужик — не пес, на кости не кидается»?

Глупость несусветная! Девушки же сами хотят быть худыми и вечно сидят на диетах. Если они и себе естественными не нравятся, с чего должны понравится нам? Вот и проводят жизнь в спортзале…

Или им просто больше нечем ее заполнить?

Черт! Такая мысль не приходила мне в голову… А ведь у Жени часа впустую не проходит, она вечно чем-то занята. Правда, по большей части устраивает чужие судьбы, наплевав на свою, но, если задуматься всерьез, разве это менее достойное занятие, чем топтание беговой дорожки?

Только я стараюсь не думать о Жене всерьез. Еще не хватало, чтобы сны влияли на мою жизнь. Хотя, признаться, я как-то незаметно втянулся и жду ночи, чтобы узнать, как там дела у этого жизнерадостного пончика… Про таких мультики снимать!

Даже днем я то и дело вспоминаю Женю в самый неподходящий момент. Как вчера, когда уволил с работы одного мужика предпенсионного возраста. Тот сам виноват — завалил сделку. Правда, мы все с самого начала понимали, что она провальная, потому я и поручил ее именно Козлову, в полном смысле ставшему козлом отпущения. Таким хитрым маневром я очистил нашу молодую успешную команду от отработанного элемента. Но в тот момент, когда я подписывал приказ об его увольнении, где-то под сердцем толкнулось: «Женя так не поступила бы»

Сам не поверил, но мои щеки и уши залило жаром. Вот же гадство какое! Эта несуществующая дамочка начинает вмешиваться в