Из сна Джемму выдернуло на какой-то кочке.

Она подпрыгнула и, когда показалось, что она сейчас врежется прямо в лицо Купера, попыталась оттолкнуть его, но уперлась руками в водительское сиденье.

– Ты чего? – спросил кто-то.

– Да ее твои виражи разбудили!

Не туда, не туда, не туда!

Эти эмоции – чужие, не ее, оказавшиеся в голове извне, – захлестывали жутким ощущением в груди, сжимали железным прессом. «Не туда, – исступленно повторяла Джемма. – Где мы?»

Никто не ответил, и она стиснула голову руками.

– Джемма? Ты чего?

Что ты, твою мать, имеешь в виду?!

– Джемма?

Глаза Купера – две огромные золотые луны – были настолько близко к ней, что сливались в один золотой круг. Воспоминания об этом и его срывающийся голос ножом прошлись по нутру черепной коробки.

– Да растолкайте ее кто-нибудь!

Джемма подняла взгляд за лобовое стекло, стараясь игнорировать голоса окружающих, чтобы сосредоточиться на выветривающихся деталях сна. Ей срочно нужно понять, выяснить, что именно пошло не так, о чем говорил Куп…

Они почти пролетели знак.

– Тормози!!! – заорала Джемма не своим голосом, и машина чуть не сделала резкий вираж в кювет. – Тормози, черт, Кэл, тормози!

– Ты с ума сошла?! – крикнул в ответ Кэл, затормозив так, что все чуть не повылетали в лобовое стекло. Доу слабо цедил ругательства. – Дорога мокрая, резина здесь ни к черту, а если бы мы… Джемма?

Норман, Доу и даже Блайт выглядели изумленными, если не сказать – напуганными. Но это последнее, что сейчас волновало Джемму. Так же как и то, что она, скорее всего, выглядела как сумасшедшая с бегающими глазами.

– У тебя кровь из носа, – медленно сказал Кэл. – Ты ударилась или…

– Сдавай назад, – приказала она, проигнорировав его. – Сдавай назад, Кэл! Давай. – Она отчаянно замахала рукой. – Пока я не скажу «стоп»!

Кэл и Норман переглянулись. Тем не менее Кэл медленно потянул рычаг коробки передач и надавил на газ. Машина покатила назад. Джемма, как одержимая, следила за дорогой.

– Вот здесь, еще немного, – слегка успокоившимся, но осипшим голосом сказала она, жадно всматриваясь в окно. – Стой.

– Дорожный знак? – неверящим голосом спросил Доу. – Ты… Тебе был нужен сраный дорожный знак?

– Ты. – Джемма схватила Блайта за воротник куртки железной хваткой и ткнула пальцем другой руки прямо в знак, который отсюда было хорошо видно. – Ты ведь знаешь, что это такое?

Блайт перевел взгляд с окна на нее. Все в этой чертовой машине перевели взгляд с окна на нее.

– Да, – сказал Блайт. – Знаю.

На деревянной табличке чьей-то виртуозной рукой был изображен сокол, вписанный в круг из цветов. Под ними был нарисован крест.

– Это семейный герб. А крест внизу значит, что здесь заканчивается территория Фогарти-Мэнор. – Блайт сглотнул. – Тот сгоревший особняк, я рассказывал вам… около часа назад.

Фогарти-Мэнор. Сгоревший особняк.

Смотри внимательнее. Запоминай. Где мы?

– Это было так важно? – робко уточнил Норман.

Джемма отпустила Блайта и сделала глубокий вдох. Потом выдохнула. Запах гари скользнул по глотке.

После долгой паузы она ответила:

– Да, – откашлялась. – Да, важно. – И постучала Кэла по плечу. – Поворачивай обратно.

– Обратно? Джемма, так, погоди, я не…

– Поворачивай машину, детка. – Джемма вытерла холодный пот со лба, чувствуя, что челка насквозь промокла. – Я знаю, куда нам нужно.

Глава 4. Безумие какое-то

– Безумие, – пробормотал Норман. – Это просто безумие какое-то.

Спасибо, друг. Как будто она и сама не знает.

Команду рассказ про пропавшего охотника, явившегося к ней во сне, не порадовал – и это еще мало сказано. Кэл задумчиво перебирал пальцами по рулю, Доу влез с Джеммой в язвительный спор, Норман повторил слово «безумие» ровно двадцать три раза. Один Блайт молчал, но Джемме казалось, что даже он косится на нее с недоумением.

Что ж, ладно. Все это действительно плохо пахло. Доу утверждал, что они ввязались в демоническую ловушку, и Джемма бы не взялась с ним спорить. Даже учитывая, что он младше по званию – его «агент» против ее «специального агента», – здесь Доу был единственным экспертом по подобному дерьму. В отличие от ликвидаторов, профессионально устраняющих все когтистое и зубастое, парни из гоэтического отдела специализировались на изгнании сущностей: духов, призраков и демонов всех мастей.

– Когда тебе снятся пропавшие люди, – попенял ей Доу, – неплохо бы говорить об этом своей команде, как тебе такое?

– Я тебе уже десять раз повторила, ты что, глу…

– А я тебе еще раз повторяю: надо быть абсолютно безмозглой, чтобы подумать, что…

– Пожалуйста, – Норман развернулся к ним, – помолчите и дайте мне подумать. Вы что, в детском саду? Безумие!

Двадцать четыре.

Джемма откинулась на сиденье и сердито уставилась в окно. Он что, пропустил мимо ушей, когда она говорила, что предыдущие сны были и вполовину не такими, как этот? Обычное нагромождение образов, растворяющееся сразу после пробуждения… Этот отличался. Она помнила ощущение, как ее затащило в этот сон; помнила каждую его секунду. Помнила Купера. Отчетливо, словно он действительно перед ней стоял: с этим его длинным белым лицом и золотыми глазами. Смотри. И она смотрела. Запоминай. И она запомнила.

Джемма уставилась на салфетку со следами крови. У нее никогда не было проблем с давлением, а в последний раз кровь из носа текла еще в прошлой жизни: что-то не поделила с собутыльником в баре и была слишком в расфокусе, чтобы увернуться. Джемма поморщилась, вспомнив об этом, и убрала салфетку в карман. В общем, сейчас это было не просто кровотечение.

– Как он влез ко мне в голову? – зло спросила она.

– Это называется онейрическим воздействием, Джемма, – рассеянно поправил Норман. Его лицо заливал голубой свет от экрана ноутбука. – Вмешательство в чужие сны, насылание кошмаров – это ведь все очень конкретные признаки. Такими способностями обладают разные существа, ну, например…

– Идакансасы, – перебил его Доу, – боггарты, ифриты, албасты…

Настала очередь Джеммы перебивать:

– А еще бильвизы, слогуте. – Он что, думает, что самый умный тут? – Аземы, ванфы, импы… Будем всех перечислять? Тебе на «п».

– Простите, – тихо подал голос Блайт, – боггарты?

Джемма проигнорировала его.

– Я спросила не о том, какая тварь могла это провернуть. Я спросила, как Купер мог это провернуть.

– Потрясающе. Теперь она думает, что это был действительно пропавший ликвидатор.

– Я не думаю, я спраши…

– О, то, что ты не думаешь, вполне очевидно, Роген.

– Уважаемые пассажиры, – раздался звучный голос Кэла, перекрывающий начавшуюся было свару, – ваша поездка по навигатору подходит к концу. Оставьте чаевые водителю и пять звездочек в приложении.

Джемма подалась вперед, чтобы посмотреть в лобовое стекло. Кэл был прав: лес заканчивался.

Фогарти-Мэнор вырос перед ними проржавевшими распахнутыми воротами. Их оскалившаяся железными прутьями пасть была покорежена, дорога за ней, поворачивающая на утес, заросла. Волнение сжалось в камень под горлом; Джемма рассматривала черные, погнувшиеся пики забора и ощущала нарастающее напряжение. Пальцы нервно бегали по коленям.

Когда-то Фогарти-Мэнор был грандиозной постройкой: поместье возвышалось на фоне утеса и поражало своими размерами. Угадывались два флигеля и несколько пристроек, перед парадным двухлестничным крыльцом красовался фонтан со статуей… Сейчас от прежнего великолепия сохранились только обгоревшие руины.

В полуразрушенных каменных стенах зияли заросшие растениями провалы, крыша сгнила и местами обвалилась, статуя была исписана граффити, а лестница представляла из себя грустное зрелище. Как и лес, подступающий к нему с западной стороны, Фогарти-Мэнор чернел на фоне ирландского пасмурного неба обугленным, изувеченным пятном.

– Говоришь, дети здесь тусуются? – пробормотал Норман, натягивая пальто. – Жуть какая.

Когда они выбрались из машины, Джемма хмуро уставилась на поместье. Перед глазами мешались образы: комната с голубыми панелями, пожираемая огнем, арка с портьерами, а еще богато украшенная спальня… Пожар был уместен, но при чем здесь голубая комната? Она выглядела слишком современно. А еще этот ребенок, маленький Купер…

В виске стрельнула боль – не сильно, но Джемма поморщилась.

– Итак, что дальше? –