Поэтому тыкать, я начала, что называется, с места в карьер. В нынешней ситуации, дабы продемонстрировать некую отстраненность, обозначить дистанцию, следовало бы перейти на холодное «вы», но, в свете моих корыстных видов на гостя, сей демарш выглядел бы глупо.

— Дина, на меня ты всегда можешь рассчитывать. Я, еще до твоей просьбы, зарядил спецов на работу. Это, ведь, плевок и в мою сторону. Как всякий богатый человек, я с уважением отношусь к деньгам. И не позволю этому хорьку очкастому, вот так, безнаказанно свинтить их. Я ему устрою Варфоломеевскую ночь.

— То есть, вычислить его вполне возможно?

— Уже!

— И кто это?

— Не бери в голову, он не стоит того, чтобы ты запоминала его имя.

— А деньги вернуть получится?

— Вот это не обещаю. Ох, уж этот век современных технологий. То ли дело, старый, добрый нал. Не переживай за деньги, они — меньшая из проблем. Я поднапрягусь и соберу нужную сумму. Дай, только, время.

— Благодарю. А теперь, поговорим об оплате. В век современных технологий даром никто и шагу не ступит.

— Я не настаиваю. Честно, я буду рад, вот так, запросто прийти к вам с Беком в гости, чай попить. Я ж понимаю, этой чести удостаиваются не все.

— Так и есть. А я не хочу у тебя в долгу быть. Я привыкла выполнять условия договора. Как только ты найдешь вора, я найду время пробежаться с тобой до РАГСа. Разумеется, если твое предложение руки и сердца, неоднократно высказанное при свидетелях и без, все еще в силе?

— Я никого к замужеству не принуждал и не хочу, чтобы ты меня за это возненавидела. Не нужны мне такие жертвы.

— Какие жертвы? Выйти замуж за богатого, красивого и благородного мужчину? Но в любом случае, рано это обсуждать. Подождем результатов.

Сабитов Бексултан сделал все как обещал: разобрался с вором, согласно своим убеждениям. С другими, причастными к преступлению, коих набралось немало, поступил по закону. По городу прошли задержания ответственных, высокопоставленных лиц.

Глава 21 Пешка

Константин и Айдар дружным печатным шагом отмеряли расстояние до дома, где, по их мнению, проживала «крыса, увернувшаяся от наказания» — отстранение от должности не в счет.

Оглядев двухэтажный особняк, огороженный, явно, недешевым забором, Айдар усмехнулся:

— Смотри, какую домину себе отгрохал, буржуй казахский, а забор? Окопался, как крот. Штурмом брать придется.

— Ничего, надо будет, выкурим, измором возьмем.

И они одновременно вскинули руки, Айдар давил на кнопку звонка, Константин колотил кулаком по калитке, периодически выкрикивая «Открывай, хозяин». Узрев бесплодность своих попыток, мужчины стали громко обсуждать альтернативные варианты проникновения внутрь частной собственности, Константин при этом, потряхивал правой рукой.

Неожиданно что- то щелкнуло с внутренней стороны забора, калитка медленно приоткрылась и в проеме застыла оплывшая фигура невысокого мужчины. От него исходил резкий запах перегара, из- под набрякших век тускло блестели мутные глаза.

— По… какому… воп… росу?

Константин не замедлил с ответом, одной рукой толкнул калитку, другой, не замахиваясь, ударил хозяина дома. Тот упал, пару минут переводил матовый взгляд с одного визитера на другого, склонившихся над ним.

— Вы кто? — жалко проблеял экс- чиновник.

Его, аккуратно поднятого с земли, с двух сторон заботливо отряхивали от пыли все те же незнакомцы.

— Дину Кайсарову помнишь, которую ты, гад ползучий, подставил? Брат я ее, а он — жених.

— Перед тем, как решить, что с тобой сделать, хотим поговорить, понять, как ты из простого воришки в душегуба превратился.

— Айдар Хамитович, не надо с ним рассусоливать…

Константин с угрожающим видом придвинулся к, трезвеющему на глазах, бывшему заместителю акима.

— Стоп, стоп, парни, — слабо махнул он рукой, — давайте так решим, поговорим спокойно, все обсудим, там видно будет. Только ты, жених, — он вялым движением пальца указал на Константина, — горячий, как я посмотрю, поэтому говорить я буду с братом, согласны?

Непрошенные гости вдруг заулыбались.

— Вот этот горячий парень, господин, и есть брат, а жених — это я.

— Да- а, ребятки, пил все эти дни я, а бредите, почему- то вы. Старый ты, — он поднял голову, вглядываясь в стоящего перед ним Айдара, — для жениха, а ты, — мазнул взглядом по Константину, — слишком русский, чтобы быть братом той девочке, что ко мне приходила.

— Не тупи, дед, я знаю, что я русский, Дина — моя сестра, запиши у себя где- нибудь, на подкорке.

— Хорошо, молодые люди, братья- женихи, скажу по- другому: говорить буду с тобой, вот, конкретно с тобой, — он потыкал пальцем в грудь Айдара.

— Короче, папаша, условия будешь жене своей ставить. Ну, приглашай в дом, ты казах или нет, чего гостей на пороге держишь?

Константин прошагал к входной двери дома и скрылся внутри. За ним следом направился Айдар, через плечо бросая оставшемуся в одиночестве хозяину дома:

— А где, кстати, ваша супруга?

— Уехала от меня и детей забрала. Презирает меня, как и вы все. Я застрелиться хотел.

— Эх, не привыкли вы, господа- чинуши, доводить начатое до конца. Чего ж не застрелились?

Последнюю фразу Айдар проговорил, уже в доме, прикрыв за собой дверь.

— Кто не застрелился? — спросил его Константин.

— Да, этот, хотел, говорит, себя убить, да не смог.

— Уже легче, потому как выходит, что- то человеческое в нем еще осталось. Ну, где он там, может того, собрался с духом и…

Позже, удобно расположившись на кожаных диванчиках в гостиной, Айдар и Константин выслушали исповедь владельца особняка.

Да, и подворовывал, и обманывал, и закрывал глаза на несоблюдение закона и коррупцию, куда без нее. Как все. К комфорту и роскоши привыкаешь, аппетиты растут и того, что есть, уже недостаточно для счастья. Но я понимал, не за горами тот день, когда с меня спросят за все это. Все чаще на ум приходила мысль подготовиться, обезопасить себя. Доказать своим детям и себе, в первую очередь, что не зря небо копчу на этом свете. Сделать что- то хорошее, чтобы люди потом вспоминали по- доброму. А тут, приходит девушка, детям- сиротам, говорит, надо помочь. Обрадовался, словно небеса ангела послали, шанс дали. И все бы получилось, только пришел ко мне в кабинет серьезный мужчина, деловой, с охраной и… Я перевел деньги, куда сказали. А когда она пришла, словом не упрекнула, просто посмотрела так, будто слизь перед ней, мне тошно стало, вам не передать.

— Мужик, что приходил, тот, к кому деньги ушли, или он так, пешка?

— Нет- нет, это он, упакованный весь, на руках — «Роллекс», да и не в одежде дело. От