наступление, Мухаммад Рахим попытался избежать надвигающейся катастрофы, освободив 21 русского пленного, которых удерживали в Хиве, и отправив их в Казалинск. Однако Россию нельзя было сбить с цели. 8 мая 1873 года самый важный город в северной части ханства Кунграт сдался русским. 26 мая, когда русские стояли у ворот его столицы, Мухаммад Рахим отправил посланца к Кауфману сказать, что, раз русские пленные уже освобождены, он не понимает, почему Кауфман не отводит свои войска и не ставит условий. Генерал-губернатор ответил, что говорить будет только в столице. Через два дня хан отправил своего двоюродного брата к Кауфману, стоявшему в то время в 13 милях от города, чтобы предложить безоговорочную сдачу и вечное подчинение России, если Кауфман прикажет остановить атаку на столицу, начавшуюся в тот день из Оренбурга. Кауфман потребовал, чтобы хан встретился с ним лично на следующее утро в четырех милях от столицы. Утром 29 мая дядя и брат Мухаммада Рахима явились на встречу, чтобы сообщить, что хан бежал к туркменам и что теперь они являются регентом и ханом. В тот же день Кауфман вошел в столицу. Известие о захвате Хивы отправили в Ташкент, откуда его передали в Петербург. Оно стало первым сообщением, отправленным телеграфом по только что построенной линии из Ташкента в Верный.

Генерал фон Кауфман отказался иметь дело с братом хана Атаджан-тюрой, которого, по-видимому, посадили на трон против его воли. Генерал-губернатор настаивал на личной сдаче Мухаммада Рахима, поскольку в своих прокламациях Кауфман заявлял, что воюет против правителя, а не против народа Хивы. Более того, подписанный Атаджан-тюрой мирный договор не имел бы силы, если бы позднее к власти вернулся Мухаммад Рахим. На следующий день хан приехал в русский лагерь, расположенный рядом с Хивой, и сдался. Победа Кауфмана была полной.

Во время русской оккупации Хивы генерал Кауфман принимал активное участие в управлении ханством. Несмотря на то что 6 июня Мухаммад Рахим снова вошел в свою столицу, он больше не был суверенным правителем. Кауфман создал диван (совет), состоявший из трех русских чиновников, купца из Ташкента и трех знатных хивинцев, включая нового диванбеги. По настоянию Кауфмана хан уволил своих антирусских советников, самым главным из которых был диванбеги Мухаммад Мурад. Русские арестовали Мухаммада Мурада и выслали его в Калугу, расположенную примерно в ста милях от Москвы. Новый диванбеги Мухаммад Нияз принадлежал к партии мира и весьма лояльно относился к интересам России. Диван наделили всей полнотой административных прав, хотя законодательная власть осталась за ханом. Диван стал инструментом, с помощью которого во время русской оккупации ханством правил Кауфман. Четверо из семи членов дивана назначались самим Кауфманом, а назначение троих оставшихся требовало его одобрения. Совещания дивана проходили не в столице, а за ее стенами, близ русского лагеря. Но в итоге это был временный орган, который прекратил свое существование через два с половиной месяца после окончания российской оккупации.

Самым большим достижением дивана стало запрещение рабства в Хиве. После захвата столицы русскими рабы, численность которых в ханстве составляла 30 000 человек – преимущественно персы, – подняли смуту, и были приняты строгие меры на их усмирение. Действуя через диван, Кауфман уговорил хана, и тот 12 июня выпустил прокламацию, запрещающую рабство и предоставляющую бывшим рабам равные права с другими обитателями Хивы. Им разрешалось жить в любом месте ханства или уехать из него. К сентябрю 6300 бывших рабов были репатриированы в Персию.

В середине июля русские в течение двух недель проводили военные операции, но не против хана, а против йомутов – самого многочисленного и сильного племени среди туркменских подданных Мухаммада Рахима. По причинам, которые остались совершенно непонятны его современникам, Кауфман наложил на всех туркмен Хивы штраф в 600 000 рублей и дал йомутам две недели, с 7 по 22 июля, на выплату половины этой суммы, поскольку они составляли половину туркменского населения ханства. 6 июля генерал-губернатор приказал своим войскам зайти на туркменские земли, располагавшиеся к западу от столицы, и убедиться, что йомуты собирают требуемую сумму. Если они этого не делали, что было весьма вероятно с учетом отсутствия денежного обращения среди туркмен, войска должны были уничтожить все племя и конфисковать его собственность. За этим последовала массовая резня казачьими войсками йомутов и их домашнего скота одновременно с уничтожением их урожая и их поселений.

После окончания кампании против йомутов у Кауфмана не осталось денег на походный марш обратно в Ташкент, поэтому 21 июля он приказал собрать с других туркменских племен их часть штрафа в размере 310 500 рублей. Половину суммы им разрешалось отдать верблюдами, а другую половину – деньгами или золотыми и серебряными предметами. К крайнему сроку платежа, 2 августа, туркменам удалось собрать всего 92 000 рублей, но ввиду их явного намерения заплатить Кауфман дал туркменам рассрочку на неопределенный срок, но взял 26 заложников.

Русско-хивинский договор

12 августа 1873 года Кауфман и Мухаммад Рахим поставили свои подписи под договором, который Кауфман подготовил и в начале июня отправил с курьером императору. Хивинский договор отличался от договоров 1868 года с Бухарой и Кокандом как по своим условиям, так и по обстоятельствам, при которых он был заключен. Бухара и Коканд потерпели военное поражение и были вынуждены согласиться с аннексией русскими больших и важных провинций, но только Хива подверглась унижению, когда ее хан лично сдался победоносному наместнику «белого царя», – столица была оккупирована, ханский трон отправили в Москву в качестве трофея, часть ханских архивов переслали в Петербург, а правительство два с половиной месяца напрямую контролировалось русскими. Сам договор был намного более обязывающим, чем предыдущие договоры с Кокандом и Бухарой, благодаря не только обстоятельствам поражения Хивы, но и тому, что предыдущие договоры не смогли стать адекватным доказательством русского доминирования.

В первой статье договора Хива получала юридический статус протектората России. Хан объявлял себя «покорным слугой» русского императора и отрекался от своего права устанавливать международные отношения и направлять свое оружие против другого государства без согласия Ташкента. Таким образом, он лишался одного из самых существенных атрибутов суверенности.

Во второй статье решалась проблема русско-хивинской границы, оставляя русским все плато Усть-Урт на восточном побережье Каспийского моря, и не только левый берег низовий Сырдарьи, но и правый берег низовий Амударьи, а также разделяющую их пустыню Кызылкум. Перемещение русской границы от Сырдарьи к Амударье было вопиющим нарушением инструкций, полученных Кауфманом в 1872 году, и уверений, предоставленных Шуваловым Лондону, но Петербург уступил аргументам Кауфмана. Если бы в будущем потребовалось повторить кампанию против Хивы, логичным результатом стала бы прямая аннексия. Чтобы избежать этого, Кауфман признал необходимым