Шрифт:
Закладка:
VI
Участок находился на небольшой площади вдали от шикарных проспектов. Это оказалось приземистое здание в два этажа с пристройками, которые, скорее всего, были гаражами и мастерскими для андроидов. Над входом висел бронзовый символ колониальной полиции — короткий широкий меч, покрытый сверху щитом — что-то очень похожее на древнюю эмблему земных правоохранительных органов. На щите сияли различные знаки, обозначавшие на разных языках одно и то же — число двадцать шесть.
Припарковав машину возле участка, я подошла к двери и взялась за ручку. Уже в этот момент я услышала нестройный гул, доносившийся изнутри.
Войдя, я попала в просторный почти круглый зал, в центре которого располагался огромный пульт, за которым восседал широкоплечий минотавр с маленькой сухой головой и отполированными рогами. Рядом с пультом стояло несколько столов, за ними расположились полицейские, которые усердно что-то писали или лихо барабанили по клавиатурам встроенных в столы компьютеров.
Правая от меня стена была прорезана несколькими дверными проемами, забранными решетками и окантованными красными металлическими полосами, что свидетельствовало о том, что на одно железо здесь не полагаются, подкрепляя его прочность мощными силовыми полями. Слева высокая арка вела к лестнице на второй этаж, а в глубине зала виднелась дверь с надписью на космолингве: «Начальник участка».
— Чем мы можем вам помочь, мадам? — вежливо осведомился минотавр, привстав из-за пульта.
— Мне бы хотелось поговорить с лейтенантом, — ответила я.
— Очень жаль, мадам, но лейтенант сейчас занят. Он ведёт допрос подозреваемого. Быть может, вас удовлетворила бы беседа с его заместителем?
— Нет, — улыбнулась я. — Я лучше подожду.
Он указал мне на кресло в стороне и занялся своими делами. Не успела я сесть, как дверь участка распахнулась, и в помещение ворвался высокий худощавый человек в развевающейся алкорской тоге. На чеканном широком поясе у него висел великолепный короткий меч со спиленным гербом. Его тонкая нервная рука сжимала эфес, золотистые шёлковые волосы несколько растрепались, а на красивом высокомерном лице застыло грозное выражение, что свидетельствовало о том, что вновь вошедший сильно разгневан.
— Детектив Хорн! — вскричал он зычным голосом, подходя к пульту и перегибаясь через него. — Где сын банкира Руста?
— У лейтенанта, — спокойно ответил минотавр, рукой отодвигая алкорца подальше от себя. — Не нависайте надо мной, Алмаз. Я люблю чистое небо над головой.
— У лейтенанта? — алкорец сверкнул глазами. — Этот дикарь допрашивает несовершеннолетнего без адвоката? Я подам на него жалобу префекту!
— Это ваше право, Алмаз, — кивнул Хорн. — Вам напомнить номер жетона лейтенанта?
— Я его в предсмертном бреду буду повторять! — рявкнул тот. — Сообщите вашему хозяину, что здесь адвокат господина Руста.
Хорн вздохнул и нажал на пульте какую-то кнопку.
— Торнадо, здесь Алмаз. Он рвёт и мечет.
Я усмехнулась. Алкорец резко развернулся в мою сторону, и его гнев тут же испарился. Склонившись в поклоне, он произнёс:
— Прошу простить, прекрасная дама, что я был так несдержан в вашем присутствии.
— Ничего страшного, рыцарь, — великодушно произнесла я.
Дверь в конце зала распахнулась, и появился Лонго. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, рукава закатаны. Увидев меня, он нахмурился, а потом перевёл взгляд на алкорца.
— Что шумим, барон?
— Слушай, ормиец! — выпрямился тот. — Тебе известно, что ты нарушил закон, допрашивая несовершеннолетнего без его адвоката?
— Допрашивая? — Лонго удивился.- Кто сказал, что я его допрашивал?
— Я сказал, — пояснил минотавр.
— Ты ошибся, Хорн. Мы просто беседовали с малышом. Очень смышлёный парень. Думаю, что в твоих услугах, Алмаз, он не нуждается. Отлается от кого угодно, не только от меня.
— Ты его арестовал?
— Я его задержал и буду держать все двое суток, на которые имею право. И я его ещё допрошу, пусть даже в твоём присутствии, и он мне выложит всё, что мне нужно для предъявления обвинения. Как только смогу его предъявить, я выдам вам парня под залог.
— У тебя будут неприятности, ормиец! — пригрозил Алмаз.
— У меня, итак, одни неприятности, но от этого дела у меня неприятностей уже не будет. Я не зря сегодня шерстил его шестёрок из уличной банды. Они моментом раскололись и сами отвели меня туда, где этот чертёнок развлекался в обществе двух малолетних анубок в ожидании, когда его перепуганный папаша выложит выкуп, который он, естественно, собирался пустить в оборот. У этого семейства большие способности к бизнесу.
— Это всё ложь и фальсификация!
— Нет, Алмаз. Я уже учёный, тобой, кстати, учёный. У меня всё запротоколировано и заснято. Факт совращения малолетних анубок, кстати, тоже.
— Да они сами кого угодно… — начал сдавать позиции алкорец.
— Прибереги красноречие для суда, — оборвал его Лонго. — Ты хороший адвокат, и я уверен, что этот пункт в приговор не войдёт, но я аккуратный полицейский и в обвинительное заключение впишу всё.
— Вымогательство тоже не пройдёт, — уже совершенно спокойно заметил Алмаз. — Отец не будет писать заявление на собственное чадо.
— Естественно. Но основным его преступлением является не это. Он виноват в похищении девушек и их продаже. Работорговля — это не шутки, Алмаз, ты же знаешь.
— Это нужно ещё доказать, Торнадо.
— Это дело техники, барон, — вздохнул Лонго. — Клайд потратил на него полдня. Сейчас он отоспится после беготни по притонам и закончит с этим. Через двое суток присутствие здесь вашего драгоценного чада будет уже ни к чему.
— Я хочу поговорить с ним.
— Ради звёзд! Иди сюда, деточка.
Из кабинета появился невысокий тоненький чертёнок. Это был самый настоящий чертёнок с рожками, копытцами и даже, возможно, с хвостом, но хвоста под костюмом из серебристо-чёрной парчи было не видно. Он осмотрелся по сторонам и устремил лазоревый взгляд на Алмаза.
— Привет, приятель.
— Добрый вечер, чудовище, — вздохнул алкорец. — Ты не спрашиваешь, как чувствует себя твой отец?
— Полагаю, что пока он жив.
— Пока?
— Я ещё не готов к приёму наследства, старик.
Алкорец тяжко вздохнул. Чертёнок обернулся к Торнадо.
— Вы хороший коп, лейтенант, и я не