На долю мгновения меня одолели сомнения, а затем я достала из шкатулки заколку, украшенную агатами. Довольно простую, но при этом изящную.

– Она принадлежала моей няне. Думаю, эта заколка лучше подойдёт к твоему платью.

Сина посмотрела на заколку, потом на меня. Закусила губу и неуверенно кивнула.

* * *

Когда я вошла в парадный зал, то почувствовала себя чужой на этом празднике жизни – гадким лебедем среди разодетых, похожих на диковинных птиц, чонрэйцев. С трудом подавила желание спрятаться в углу или за колонной. Ну уж нет, я буду наслаждаться праздником! Пусть на меня косятся и разглядывают. Пусть смотрят оценивающе и осуждающе, презрительно и снисходительно… Такое отношение к себе я видела не впервые, дома тоже с подобным сталкивалась. Вроде как княжна с безупречной родословной и, одновременно, сирота, которой досталось скромное наследство. Поговаривали даже, что я подалась в магички, потому как достойного жениха сыскать не удалось. Отчасти злые языки были правы, кандидаты, которых подобрали дядьки, были богаты и влиятельны, но значительно уступали мне по знатности.

Гордо расправив плечи, я направилась по залу, осматриваясь на ходу.

Высокий потолок, расписанный легендарными драконами, поддерживали колонны из красного камня, покрытые тончайшей резьбой. Под сводами парило множество световых шаров. Стены украшали гобелены, мраморный пол натёрт до блеска. Слева на балконе расположились музыканты. По залу разливалась странная, чуждая слуху, но мелодичная музыка. Жаль, что рассмотреть музыкальные инструменты снизу толком не получалось… Справа тянулся длинный стол, заставленный всевозможными кушаньями.

Сделав круг по залу, я подошла к столу. Обед сегодня отменили, а потому есть хотелось особенно сильно. Да и интересно было попробовать праздничные чонрэйские кушанья. В столовой нас деликатесами не баловали.

Блюда радовали своим обилием и разнообразием, хотя многие из них выглядели загадочно, некоторые даже пугающе и совсем не аппетитно. Вот только, странное дело, примоститься у стола было негде – вообще в зале я не заметила ни одной скамьи, стула или кресла.

Учителя и студенты ели стоя. Одни накладывали кушанья в маленькие тарелочки, другие прямо с подносов отправляли себе в рот.

И вновь у чонрэйцев всё оказалось не как у людей. На родине мне доводилось бывать на множестве празднеств. Я привыкла, что сначала можно посидеть за столом, поесть и пообщаться, а затем уже идти танцевать. В княжествах столы обычно располагались на помосте, с которого видны и музыканты с артистами, и танцевальный зал. Здесь всё было иначе.

Последовав примеру других, я положила в тарелочку несколько безобидно выглядевших закусок. С местной кухней я уже успела познакомиться, а потому пробовала блюда осторожно. В Чонрэе злоупотребляли специями, особенно острым перцем, а в пищу зачастую добавляли такие ингредиенты, что я в жизни не подумала бы, что их можно есть. И всё же многие кушанья мне пришлись по вкусу, особенно когда я запретила себе приглядываться к тому, что ем, и думать, как и из чего блюдо приготовлено.

Краем глаза я следила, как в зал прибывали всё новые и новые студенты, учителя и административные работники. Заметила госпожу Нири-Лидэ в небесно-голубом наряде, ректора Хона в летящих тёмно-синих одеждах, расшитых золотой нитью, и ещё нескольких преподавателей. А потом в дверях показался профессор Тэян. Сегодня учитель выглядел как сказочный принц. Строгий белоснежный костюм украшала тонкая серебряная вышивка. Узкие брюки подчёркивали стройные мускулистые ноги, а скроенный по фигуре жакет с воротником-стойкой – широкие плечи. Чёрные, как вороново крыло, волосы профессора свободно лежали на плечах.

На миг наши взгляды встретились, и по губам мужчины скользнула понимающая улыбка. Тэян знал, что он хорош. Знал, что в него влюблены почти все девушки в школе.

Смутившись, я отвернулась к столу.

Разумеется, я была не настолько глупа и наивна, чтобы влюбиться в профессора. Хуже этого – только пасть жертвой обаяния ректора… Отношения между учителем и студенткой до добра не доведут. Если в подобном уличат, то последует разбирательство, а затем, скорее всего, отчисление без права восстановления. Да и что общего, кроме постели, может быть у студентки и опытного мага, который на десятки лет старше?.. Но всё это не мешало мне тайком любоваться Тэяном. Он был из тех людей, которые, стоит им оказаться поблизости, тут же притягивали взгляд.

Пожалуй, этим вечером расслоение местного общества было заметно, как никогда. Знать и учителя облачились в шёлковые одежды, а простолюдины в платья из грубого полотна невзрачных цветов. По яркости нарядов парни, казалось, решили перещеголять немногочисленных девушек – синие, жёлтые, красные и фиолетовые одежды были расшиты сказочными птицами, цветами, драконами и немыслимыми узорами.

Из толпы выделялись несколько тиллинцев, которые оделись по моде своей родины. Узкие бриджи и толстые чулки, начищенные до блеска туфли и плотные камзолы с воротниками жабо.

Все лоссайцы решили придерживаться местной моды. За исключением Марка. Тот оделся просто, даже небрежно. Выбрал строгий синий жакет с пышными рукавами, узкие чёрные брюки и сапоги. Из-за расстёгнутых пуговиц жакета выглядывала белоснежная сорочка.

– Эй, чужестранка! – раздался голос у меня за спиной.

Других чужестранок в школе не было, а значит, обращались ко мне.

Вздохнув, нехотя обернулась.

Передо мной стояла первая красавица и королева школы Мэй-Лана. Она же невеста Рика и сестра-близнец Ильрана. Выглядела Лана и правда по-королевски. Красное шёлковое платье расшито золотой нитью, широкие рукава спадали до пола. Девушка лениво обмахивалась веером, набранным из тончайших деревянных пластин, инкрустированных золотом.

За спиной Ланы собралась свита из нескольких девиц, среди которых я заметила Хойю и Маину.

Я вопросительно вскинула брови.

– Да-да, я к тебе обращаюсь.

– Чем могу быть полезна?

Лана с хрустом сложила веер и медленно обошла меня по кругу, в такт шагам похлопывая веером себя по руке.

– Оказывается, на второй курс принимают нищенок, – пропела она.

За две недели с Ланой мы не перемолвились ни словом. Учились на разных курсах, в столовой сидели за разными столами, в коридорах сталкивались лишь несколько раз. До сегодняшнего вечера Лана не проявляла ко мне особого интереса, и этому обстоятельству я только радовалась. Какая её теперь, спрашивается, собака за ногу укусила?

– Я не нищенка.

– Вот как? – притворно удивилась чонрэйка. – Значит, просто не уважаешь наши традиции?

– У меня…

– Только не говори, что не знала про праздник или у тебя не было времени, – ласково произнесла она. – Знаю, девочки приглашали тебя пройтись по магазинам.

Я бросила взгляд на однокурсниц. Маина кусала губы и демонстративно не смотрела в мою сторону. По каменному лицу Хойи сложно было что-либо понять.