Шрифт:
Закладка:
Следующая техника здоровяка частично обрушила крышу, снесла со своих мест мебель и расчистила ему путь внутрь дома. Но, помня о судьбе толстяка, он не спешил приближаться и готовил очередной воздушный удар. А у меня вдруг родилась безумная идея, ведь прямо рядом с нами, на том месте, где секунду назад стоял стол, показался люк погреба. Но что лучше всего — он был скрыт от улицы обломками крыши.
— Сюда, — сказал я, дернув Ами за рукав, и подцепив крышку ножом, скользнул внутрь. Девушке дважды повторять не пришлось, так что всего через секунду она прыгнула следом. Люк захлопнулся, и мы оказались в кромешной темноте, а затем раздался грохот рушащегося дома.
— Тихо, — проговорил я, прижав к себе Ами, и мы замерли, вслушиваясь в творящийся снаружи кошмар. Треск и глухие удары звучали без перерывов почти полчаса. Похоже, лишившиеся соратника демоны решили не мелочиться и сравнять деревню с землей. А затем к запаху крови и глины начала примешиваться гарь.
— Огонь, — шепотом проговорил я. — Они решили выжечь тут всё дотла. Надо найти тряпки и воду. Ты своим зрением видишь что-нибудь? Ами?
— Что? да… сейчас… — хрипя, с большими перерывами, ответила девушка. — Сил почти нет. Монеты… осталась последняя.
— Положи её под язык и не разговаривай, — приказал я, понимая, что жизнь девушки сейчас важнее любых денег. Медленно, ощупывая ногой темноту, я продвинулся вниз, от люка, а через несколько секунд мне в руки уткнулась холодная шершавая поверхность кувшина и тряпка. — Спасибо. Надо заткнуть дыры в люке, чтобы дым не опустился к нам. И дышать поменьше.
Сказать было проще чем сделать, особенно в полной темноте. Тем более что жидкость внутри кувшина оказалась каким-то кислым молоком. Но меня это вполне устраивало. На ощупь, стараясь не шевелиться лишний раз, я разрезал остатки своей набедренной повязки — пояса на куски, и промочив молоком заткнул щели. Теперь нам оставалось только ждать, дыша через раз.
Опустившись на лестницу, я прижал к себе девушку, и мы замерли в такой позе, стараясь продержаться пока всё не закончится. Через некоторое время стало понятно, что где-то дыры всё ещё остались, голова начала кружиться от удушливого газа, но я понимал, что если попробовать вылезти наружу, то нас могут обнаружить. Оставалось только прикрыть промоченной молоком тряпкой лица и дышать через них.
Не знаю сколько длилось это безумие… возможно, часы… возможно, дни… но мне это время показалось вечностью. Несколько раз я терял сознание, и когда наконец очнулся, понял, что кроме жуткого, забивающего нос запаха гари, не ощущаю вообще ничего. Прислушавшись, я понял, что снаружи стоит полная тишина.
— Либо там всё выгорело к демонам, либо одно из двух, — усмехнулся я, пробуя воздух на вкус. Дышать можно, хоть и с трудом. Гари даже здесь, в подвале, оказалось полно, но у меня оставалась надежда, что на поверхности спокойнее. Хотя страх, что, выбравшись мы окажемся в зубах адских гончих, не отпускал.
Теперь, без шкуры и с одним лезвием, даже без рукояти, я вряд ли смогу справится даже с одной крупной псиной. Но стоило подобраться к люку, как я понял, что у нас проблемы совершенно иного рода — его заклинило. Стараясь не вдыхать пепел, я обмотал остатками тряпки лезвие и, держа его вытянутыми пальцами, начал прорезать обломки сквозь щели между досками.
— Ами, не хочешь помочь? — спросил я сквозь кашель, когда люк не поддался, даже после того, как я уперся загривком и попытался поднять его на плечах. — Ами? Только не говори, что мне придется спасать тебя в третий раз!
Ответом мне послужило неровное дыхание со спазматическим кашлем. Девушка была ещё жива, но каким-то образом я чувствовал себя куда лучше, хотя её тело было и старше, и более подготовленное к подобным испытаниям. Понимая, что иного шанса спастись у меня не будет, и осталось всего несколько часов, пока мы окончательно не задохнулись, я начал прорезать доски поперек.
Лезвие без ручки удивительно легко разделывалось с плотным деревом, и я вспомнил что им же разрезал шкуру, которую не смогла пробить даже адская гончая. Но радоваться можно позже, в начале… я едва успел отскочить в сторону, чуть не наступив на сжавшуюся на полу девушку. Доски провалились внутрь, а вместе с ними провалилась и обгоревшая балка, придавившая люк.
Вниз устремился свежий воздух, и я подхватил Ами, вытаскивая её наружу. Девушка оставалась без сознания, и оказалась чересчур тяжелой. Кажется, силы совсем меня покинули, и очень повезло, что дыра была достаточного размера, чтобы протиснулся не только я, но и Ами.
Перемазавшись в саже с ног до головы, тяжело ступая по ещё горячим углям, я выбрался из пожарища и вытащил на горбу девушку. А в следующее мгновение на меня обрушился не просто страх. Жуткий, нечеловеческий ужас, которого я не испытывал, даже когда нас пытался убить демонический воин.
— Вылезайте, демонов больше нет! —послышался уверенный голос. Я не поверил ему ни на миг, но уже через мгновение паника отступила, и я увидел метнувшегося к нам человека. — Я даос из третьего пояса, пришел сюда, чтобы уничтожить тварей.
Повинуясь минутной слабости, непонятно откуда взявшемуся щенячьему доверию, я шагнул сквозь пожарище, оказавшись на открытой местности, и мужчина мгновенно оказался возле нас.
— Потерпите, всё уже кончилось, — проговорил молодой мужчина, и от его прикосновения по телу прошла волна тепла, возвращающая силы. Ами содрогнулась в судорогах и, кашляя, исторгла из себя поток рвоты, смешенной с пеплом и гарью. А через мгновение, посмотрев в начале на меня, а потом на мужчину, она разревелась в голос.
— Всё в порядке, демоны ушли, — проговорил даос. — Вы видели куда?
— Нет. Только откуда, — ответил я, и с удивлением понял, что голос перестал хрипеть. Оглядевшись, чтобы понять, где какая сторона света, я до скрипа сжал зубы. Похоже после смерти старейшины и его отряда охотников остальные просто поддались панике и сбежали. Сгоревшая деревня была полна разорванных и обглоданных тварями тел. Некоторые с очень характерными ранами — как от той мерзавки, что вырывала сердца.
— Оттуда, — показал я в сторону леса.
— Кто напал на деревню, ты можешь их описать? — спросил мужчина, и я
