— Ты не понимаешь! Те трое — демоны-воины золотого этапа! — в панике проговорила Ами. Меня тоже всего трясло, но это было привычное чувство страха, а вот девушку я совершенно не понимал, пока не обратил пристальное внимание на происходящие. Трое взрослых демонов не сражались. Лишь сопровождали кровожадно орущую и бросающуюся из стороны в сторону девчонку, размахивающую мечом.

Хохоча, она скакала по палисадам, от одного отбившегося деревенского до другого. На бегу пинками сбрасывая со скамеек глиняные горшки. Её беспричинная жестокость и дьявольское веселье извращенно сочетались с жуткой картиной, которая творилась вокруг. А трое приспешников следовали за ней на расстоянии метра.

Ослепительной, хотя скорее демонической красоты и сексуальности женщина, на которой одежда была как незначительное украшение, даже не заменяющее нижнего белья и совершенно ничего не скрывающая. Рослый, крайне широкоплечий и мускулистый мужчина, в плечах больше меня в высоту, в красном кимоно и сандалиях на босу ногу. И ухмыляющийся толстяк, чьей улыбке могла позавидовать акула. Вот только они бездействовали, следуя за мерзавкой, творившей беспредел.

— Копья, копья держать! — орал староста, выставив перед собой меч. — Не давайте гончим пробиться, иначе вас ничего не спасет!

Тут он был прав. Дикий лай раздавался со всех концов деревни. Крупные, под полтора метра в холке, с выпирающими из пасти клыками, твари рвали в клочья всех, кто попадался им по пути, но от вкуса крови, который забивал нос, они словно обезумели, не понимая команд и не слушая дрессировщиков. Что нисколько не улучшало ситуацию.

Обученные убивать и обезумевшие крупные гончие пробивали мордами ограды, ломая тонкие заборчики, втискивались между прутьев, а там, где они оказывались слишком низкими — перепрыгивали, словно не замечая, и набрасывались на крестьян, метя клыками в шеи и лица.

Вот одна из них прыгнула на сына старосты, который чудом сумел подставить под пасть копьё, и зубы с клацаньем сомкнулись на древке. Но парень не удержался на ногах, отступив, и гончая начала бешено бить лапами, раздирая его грудь когтями, и за считанные секунду добралась до ребер.

Бросившийся к сыну Джа Хурд одним взмахом отсек твари голову, но в тот же момент на него набросилось два других пса. Одного мужчина успел пнуть, другого полоснуть по морде клинком, но явно непривычным, не таким удобным как тот, что держала Ами, и удар пришелся вскользь.

Мой болт ударил твари в основание шеи, отбросив гончую с траектории прыжка, и выиграл старосте жизненно необходимую секунду.

— Назад! — крикнул я, забравшись на крышу дома, и спешно перезаряжая арбалет. — Уходите к лесу.

— Нельзя, нужно чтобы ушли остальные, — крикнул в ответ староста, на что Ами лишь обреченно покачала головой. — Бейте в шеи! Не дайте им прорваться к семьям!

Указание было излишним. Увидев мой пример, многие охотники начали взбираться на крыши, вот только для адских гончих это не стало препятствием. Одним прыжком на крышу дома старосты залетело сразу несколько тварей, и мне пришлось кружиться, чтобы не попасть в пасть.

Болт вошел в голову первой твари так, что не видно было оперения, и она рухнула с крыши. Звериное чутьё взвыло, до боли впившись в виски, и я непроизвольно отпрыгнул в сторону, пропуская мимо вторую тварь. Третья получила железным плечом арбалета по морде, и не удержавшись, свалилась вниз, где Ами одним движением её обезглавила. Тем временем я успел выдернуть из колчана болт для второй твари, вот только не успел натянуть тетиву — ударил так, пробив глаз. Когти монстра скользнули по медвежьей шкуре, не пробив её, но удар осушил мышцы, и левая рука повисла плетью.

— Да! Мясо сопротивляется! — услышал я довольный хохот девчонки. Она напрыгнула на одного из самых сильных бойцов деревни, и несколькими ударами выбила у него из рук копье, перерубив кисть, а затем, вспоров грудную клетку, вырвала ещё дергающееся и брызгающее сердце и с рычанием откусила кусок. — Слабак! Ещё!

— Старик будет вкуснее, молодая госпожа, — проговорила суккуба, показав на старосту. — Позвольте я помогу.

Свист, и несколько гончих срываются, бросаясь на старосту, с разных сторон. Зажав арбалет между коленями, я едва успел натянуть тетиву, и положить болт, пока мужчина отбивался от наседающих тварей, но вместо того, чтобы стрелять в зверей, выпустил болт по беснующейся малявке.

— Это как? — не веря пробормотал я, когда стрела ударилась о пошедший рябью воздух. Толстяк сделал лишь один пасс рукой, и мой снаряд упал на землю, не причинив кровожадной уродине никакого вреда.

— Это воины. Я же говорила. Бесполезно сопротивляться. Бесполезно бежать, — сказала качая головой Ами, но меча из рук не выпустила. Мне было наплевать воины они или нет, я просто должен был их прикончить, так что превозмогая животный страх, наложил предпоследний болт на тетиву.

Толстяк неимоверно быстро дернулся и в то же мгновение оказался на крыше прямо передо мной. Его улыбка стала ещё чудовищней, и я выстрелил не целясь, от бедра, но стрела застряла в воздухе, под утробный хохот чудовища. Трясущимися пальцами я потянулся за последним болтом, но стало понятно, что не успеваю.

— Слабак, но может вкусный? — наклонив к плечу головы проговорил толстяк, показательно лениво подходя ближе. Заряжать арбалет уже не было времени, я сорвал пояс и ударил, как несколько часов назад бил по старосте, с глупой надеждой, что в этот раз сработает. И неожиданно, с легким хлопком, лезвие прошло через невидимый барьер и вонзилось в глазницу толстяка, уйдя в мозг до середины.

Он поленился даже руку поднять, чтобы отбить возможную атаку, так был уверен в собственной защите, а когда она не спасла, стало поздно. Вот только за рухнувшим на колени толстяком с удивлением смотрели трое других демонов. Девчонка, вонзившая клинок старосте в грудь, и двое её сопровождающих.

— Как? — спросила суккуба, но здоровяк решил не разбираться. Он взмахнул рукой, и меня снесло с круши потоком воздуха. Шкуру сорвало и отбросило куда-то в сторону, а ко мне подбежала Ами и без лишних слов потащила прочь. Я хотел было сопротивляться, но в следующее мгновение оказавшийся на крыше здоровяк быстро сложил несколько печатей.

Удар был такой силы, что нами пробило стену дома старосты. Я задохнулся от боли в груди. Кажется, сломаны были просто все рёбра. Ами каким-то чудом