это была твоя жена? Если бы она решала? Тебе было бы легче?

– Нет. Я вообще не планировал терять семью. И думал, что ты станешь меня отговаривать, вливать в мой мозг другие мысли.

– Я твоя сестра и хочу, чтобы ты был счастлив, но и племянника в обиду не дам. Тебе нужно обо всем подумать. Мы с Аллой не подруги, но она стала нашей семьей, Олег. Ей будет больно.

– Я знаю, – опускаю голову, поняв, что теряю даже в эту секунду очень много.

– Но я тебя понимаю, Олег. Честно. И как бы там ни было, ты не виновен хотя бы в том, что твое сердце вновь стало биться после встречи с этой девушкой. В этом вообще никто не виноват.

Я ощутил себя мальчишкой, которого хвалили за кражу конфеты. Это было неправильно, но приятно.

Она прижимается ко мне, обнимая и говорит, что поедет в гостиницу.

– Спасибо, я оплачу твой номер. Ты надолго в город? – мы идем к входной двери, и я помогаю вынести ее небольшую дорожную сумку.

– На три дня, может, чуть больше. И да, ты оплатишь мой номер, – пихает вбок.

Спускаемся к ожидающему такси, которое она оказывается, успела вызвать.

– Саша не знает, не так ли? – задает внезапный вопрос, прежде чем сесть в машину.

– Нет.

– Боишься, потому что она сразу все оборвет, даже не начав.

– Видимо, да и меня бесит, что ты все так легко понимаешь обо мне.

– Скажи им обеим, когда будешь уверен в том, как поступить. А для этого хорошо все взвесь.

Я не отвечаю ей. Потому что не знаю ничего из того, что планирую сделать. Я настолько запутался, что, мне кажется, мой мозг плавится от такого количества мыслей и сомнений в них. Возвращаюсь в квартиру и тихо вхожу в спальню Саши.

Она сидит за ноутбуком. Работает. Увлеченно и так старательно что-то печатает. Но быстро отвлекается и уже через секунду выходит со мной в гостиную. А еще через пару минут я оказываюсь рядом с ней. Слишком близко. Слишком далеко за чертой моего обручального кольца, которое лежит в шкатулке украшений Аллы. Мы его так и не увеличили в размерах с момента, как я стал крупнее, начав заниматься в спортивном зале по выходным с сыном.

– Ты не мешаешь, Саша, – окончательно вторгаюсь в ее личное пространство, отвечая на ее слова.

Она дрожит так сильно, что колебания воздуха касаются моей одежды.

Почему она всегда дрожит? Так сильно.

Я смотрю на ее красивое и такое невинное лицо. Я знаю, что хочу поцеловать в ее тонкие губы. Я хочу прикоснуться к ней. Узнать какая на ощупь ее кожа. Я больше не сомневаюсь, точнее, в данный момент мои мысли не хаотичны. Когда я так близко к ней, все становится прозрачны и ясным.

Она как дурман. Она очарование.

– Олег… – шепчет мое имя и все.

Словно жмет кнопку.

Рука поднимается в воздух и ее маленькое, аккуратное лицо ложится в ладонь идеально. Я глажу большим пальцем девичью скулу и медленно склоняюсь к притягательным губам.

Это словно взрыв. Наше соприкосновение.

Нет больше границ. Нет ничего. Только она.

Мягко веду языком по сомкнутым устам, но она не откликается.

Саша просто стоит и все.

Я аккуратно отодвигаюсь и заглядываю в ее глаза, которые распахнуты и смотрят прямо на меня. Я боюсь увидеть там протест. Услышать слова, которыми она посылает меня куда подальше.

Но она говорит совсем не это.

– Я… Я хотела сказать тебе, что не умею… – ее голос словно мед, сладкий и вкусный. – Не умею целоваться.

Я не шевелюсь, не дышу, не существую.

Не умеет? Уже потом я подумаю о том, что она родила ребенка, а в эту секунду я трогаю кончиком носа ее маленький и острый кончик слегка улыбнувшись и ни слова не говоря снова целую.

Веду ее за собой. И она идет.

Ее губы открываются навстречу моим. Я стараюсь быть нежным, но что-то идет не так.

Мой язык проникает в ее рот, соприкасается с ее влажным первый раз, затем второй и третий. Но ответ Саши на мои действия словно агрессивный и я тут же прекращаю.

Отступаю буквально на полшага и заглядываю в ее глаза, полные дикого ужаса и слез.

Глава 12

Саша

Как же глупо. Делать вид, что ты вполне нормальная, когда на самом деле слово «нормальная» становится синонимом – дикая, сумасшедшая, неправильная. Их так много, что все сразу не перечислишь.

Мне было приятно все, что делал Олег ровно до того момента, как его язык вторгся в мой рот. Я была не против.

Я знаю, что такое поцелуй. Но мой мозг и мое тело помнит все иначе. Там стоит своя установка. Блокатор. Грань, которую Олег переступил.

Я не умею целоваться. Весь мой опыт – это мальчик в восьмом классе, который однажды чмокнул меня в губы и сам почти потерял сознание от своего поступка, так и не решившись на второй раз и… И боль, которой было много.

Мне хочется, чтобы мужчина напротив, посмотрел на меня, покрутил у виска пальцем и назвал дурой. Вышел из квартиры и больше никогда не возвращался. Присылал чеки, а лучше и так даже будет правильней, просто выгнал, посчитав социопатом и неуравновешенной.

Пусть сделает что угодно, но не смотрит так.

Словно окутывает нежностью. И теплом. Убаюкивает в крепких руках. Говорит глазами, что все в порядке. Что он понимает.

– Прости, – говорит он и я срываюсь на истерику. Не такую, когда громко ревут, рвут на себе волосы и падают на пол, стуча ногами.

Я закрываю лицо руками и просто плачу.

Я не могу контролировать все. Эти моменты со слезами тоже. Что угодно может стать катализатором. Но так или иначе, я постепенно выздоравливаю, жаль не так быстро, как мне этого хотелось бы.

Мне нужно выплакаться, только потом я успокоюсь окончательно.

Мне стыдно. Безумно стыдно, но я по-прежнему стою там перед ним и плачу, как поломанная кукла, которая больше никогда не будет говорить «мама», потому что ее кто-то бросил в воду и сломал… Неслучайно… намеренно.

Раньше я никогда не могла успокоиться быстро. На сеансах с психологом она спокойно ждала, когда я закончу.

Но когда к моим плечам аккуратно прикасаются горячие мужские руки, я вздрагиваю.

– Прошу, – заикаясь, выговариваю просьбу, – не трогай меня.

Я не знаю, кого молю в этот момент… где я вообще нахожусь, в той ночи или до сих пор в