девятом часу. Сын как раз уходил к себе после ужина. Рассказал мне о сегодняшнем дне и что его любимая команда прорывается в лидеры. Что в школе на следующей неделе будут матчи по баскетболу. Что он волнуется, так как он в команде. Алла была занята выбором наряда на завтра. И решила, что я вернулся поздно, потому что долго сидел над заказами. Она накрыла мне ужин, пока я принимал душ и ушла в спальню, оставив меня одного. А я все это время думал о том, что оставил там в квартире.

И, думаю, что это был мой покой. Безвозвратно утерянный.

Глава 11

Все происходящее – безумие. А оно не приветствуется. Реальность и безумие могут идти в ногу, если тебе двадцать, и ты полон авантюризма. Внутри тебя не гаснет, а только зажигается огонь и желание свернуть горы.

Нет, я не считаю, что в мои годы, а мне всего лишь тридцать восемь все безвозвратно утеряно. Просто после той поры, когда ты сделал все самые запоминающиеся безумства, у тебя появляется семья, ответственность, дети.

На этом не заканчивается ничего. На этом открывается сотни новых дверей, а старые ты оставляешь закрытыми.

Я тот этап прошел. И сейчас, как никогда, хотел мыслить здраво. Но выходило совсем паршиво, когда ты рядом с семьей, но по-настоящему очень далеко.

Я за неделю после того поцелуя с Сашей успел представить недалекое будущее и ужаснулся. Перемены – это хорошо, если ты не рушишь при этом чужие жизни. Такие перемены страшны.

И я боялся.

Этот путь, который я лишь слегка приоткрыл, означал развод, потерю доверия, потерю семьи.

Я не мог потерять все это. И знал, что очень эгоистичен в своих мыслях о Саше.

Ведь, по сути, я хотел всего и сразу. Так не бывает. К тому же это неправильно и оскорбительно по отношению к ним обеим. Но я даже не могу на одну ступень поставить и жену, и ее.

Я не имею на это права.

Выбор был всегда. И каждый день мы выбираем путь, который меняет траекторию нашей жизни навсегда.

На эту неделю мой выбор был понятен и прост.

Мне нужно просто присылать ей чеки и все. Но приезд сестры все изменил. И это стало отправной точкой. Я понял это, еще до того, как успел сообразить и услышать ее вопрос в трубке:

– В нашей квартире кто-то живет?

– Жанна, оставайся на месте, я еду.

Мчал быстро и боялся… Наверное, я боялся, что длинный язык моей сестренки взболтнет лишнего. И под этим словом я знал, что скрывается, и ощущал себя мерзким обманщиком. Я не хотел, чтобы Саша знала о том, что я женат.

Всю дорогу не было борьбы внутренней о правильном и не очень. Я думал лишь о том, что скоро встречусь с ней.

Я мчал так быстро, что на пороге споткнулся о какие-то пакеты, но войдя я не был готов к тому, что они обе сидят на кухне.

Сестра была веселой, Саша смущена своим положением и ее щеки горели румянцем. Искренне и мило.

Она вышла и на меня тут же набросилась сестра.

– Ты многое должен объяснить братец.

– Ты не представляешь, как я рад, что ты здесь.

И это было правдой. Мы с ней близки, даже несмотря на то, что она младше на десять лет. И что я брат, а она сестра. Мы были близки.

Садимся за стол. Передо мной тут же оказывается чашка чая, а ее карие глаза прожигают дыру в ожидании.

Но я молчу, потому что не знаю, с чего стоит начать.

– Я знаю, что ребенок девушки не твой, – выступает первой.

– Не мой. Я не изменял Алле. Никогда, – мой голос тверд. Потому что это правда.

Я бы и не изменил. Если бы не встреча с курьером, которая привезла мне обед и попала под горячую руку.

– Тогда расскажи мне кто Саша?

Решаю с самого начала. Говорю быстро, тихо, но обо всем важном не упуская детали.

Жанна слушает и кивает с пониманием. Она знает, что я бы не поступил иначе. То, что сюда приплелся мой личный интерес, это второстепенное. То, что произошло случайно. Но факт того, что я помог, я бы так поступил, будь на месте нее другая. Может, не совсем так, но я бы помог. Она это знает.

Отчего-то я чувствую важность того, чтобы она меня не осуждала, даже если сам при этом по другую сторону и не горжусь собой. Хотя про поцелуй я не сказал, но, возможно, она уже сама дорисовала недостающие элементы.

– Мда, – все, что она отвечает. – А Алла?

– Не знает. Я хотел сказать. Точнее, успел только о том, что помог девушке и разговор перетек в проблемы молодежи и так далее.

– Ясно. Ты ведь не просто помог? В смысле, это что-то большее?

Встаю из-за стола, потому что смотреть ей в глаза, отвечая на подобные вопросы, равносильно, что смотреть в свои. Она увидит все, что я не открываю, что оставляю там внутри себя.

– Видимо, да.

– Ты не уверен?

– Не уверен. На кону вся моя жизнь, Жан. Мой сын… моя семья. Я просто не знаю, что мне делать. Но она так глубоко в голову засела.

Слышу протяжной вздох и шорох. Сестра встает рядом, и мы оба смотрим в небольшое окно кухни.

– Ситуация серьезная, – уверенно заявляет.

Мы всегда говорили по-взрослому. С тех пор как ей исполнилось шестнадцать. Сейчас был пик. Ей не шестнадцать, а я давно женат.

– Олег, прежде чем рвать все, ты должен быть уверен в том, что это нужно делать.

– Я знаю. Но чувствую себя подлецом, решая проверить, что выгорит с девушкой, а жена как запасной аэродром. Жанна, я не хочу так. Но мне кажется, мысленно, я уже не с ней. Значит, уже предаю. Так?

– Но если ты разведешься с Аллой, и в итоге через секунду узнаешь, что Саша не желает тебе давать ни шанса, это будет очень глупо.

– Не могу поверить, что говорю об этом. Неделю назад я решил вообще не приезжать сюда и не видеть ее.

– У тебя много времени на раздумья. Если бы в семье все было на пятерку, ты бы тут не стоял.

– Это не так. Сейчас я именно тот, кто принимает решение. Я разрушитель. И при этом отношения в семье идут как обычно, ничего не стало хуже, чтобы я вдруг решил, посмотреть на другую женщину.

– А если бы