Шрифт:
Закладка:
— А теперь что изменилось? Получается, его приняли в Литейское литературное сообщество?
Варя многозначительно ткнула пальцем куда-то вверх — как я быстро понял, намекая на литературные олимпы.
— Так теперь он знаменитость. Им такие гонорары, тиражи и переиздания и не снились. Вот местные и подмазались… А он что, он их простил. И сейчас с ними где-то на очередном обмывании выпуска очередной их скучной и никому ненужной книжульки у кого-нибудь на даче.
Ага… Папаши дома нет. Хороший звоночек. Я подлил коньяка собеседнице.
— А давай на брудершафт? — неожиданно предложила Варя. В глазах ее светились хмельные хитринки.
— Давай, — я кивнул и встал. Вечер переставал быть томным.
Мы перекрестили руки, выпили до дна, я хотел мимолетно чмокнуть Варю, как и полагается после такого ритуала, но она неожиданно впилась в меня своими губами. Я стоял, наклонившись вперед, а она еще обхватила одной рукой мой затылок, так что вырваться не сразу получилось, вернее, вообще не получилось, пока нас не прервал недовольный мужской возглас:
— Варвара!
Тогда девушка сама отлипла от меня и с удивлением уставилась на пижонского вида парня в пиджаке в несерьезную клетку и в импортных брючках из ткани, напоминавшей что-то среднее между замшей и вельветом. На его молодом, немного детсковатом лице с бакенбардами застыли злоба и недоумение одновременно.
— Толя⁈ — выдохнула Варя, спешно от меня отпрянув. — А ты как здесь?
— Тамара позвонила, — парень кивнул на пухлую официантку, которая выглядывала из-за колонны, а теперь поспешила скрыться в глубине зала, сверкнув белым чепчиком. — Сказала, что ты здесь с братом… Теперь я вижу, какой это брат! Ничего не хочешь мне объяснить?
Парень, хоть и не боевого сложения (задница явно шире плеч), но роста оказался солидного. На голову выше меня. Он явно имел ко мне чувства по части мордобоя, хотя видно, манеры и лексикон у него не пролетарские. Это, очевидно, сдерживало его, чтобы не кинуться в драку с ходу. А может, мой спокойный и уверенный вид его остановил. Ведь к таким эксцессам я всегда пожалуйста, меня это не пугает. А скорее наоборот. Давненько не дрался, а иногда, ой, как хочется, но нельзя, погоны на плечах. А вот если бы он первым напал — то другое дело. Эх… Ну, что же ты встал, переросток малахольный. Может, все-таки хоть кулаком разок махнешь? А?
— Ты все не так понял, Толя! — запричитала Варя. — Это коллега из Москвы, мы договорились обсудить рабочие дела, и чтобы ты не подумал чего, я сама предложила Тамаре тебе позвонить и позвать, — находчивая Варя повернулась к официантке, ища поддержки, но той и след простыл.
— Ты разве забыла, — пробурчал ревнивец, — что Тома — моя родственница и не будет врать и идти у тебя на поводу.
— Ты мне не веришь⁈ — полыхнула розовыми щечками, будто в праведном гневе, девушка. — Ну и проваливай! Хорошего же ты обо мне мнения, Толечка…
Во молодец! Лучшая защита, как известно, наглое нападение.
— Потом поговорим, — парень гордо вскинул голову (аристократ, блин), пригладил кустистые бакенбарды и зашагал прочь.
Варя села на стул и налила себе коньяка. Молча отпила сразу половину стопки.
— У тебя из-за меня проблемы? — осведомился я.
— Не обращай внимания.
— Ну да… — улыбнулся я. — Дай угадаю… Это твой настоящий брат, опекает сестренку.
Варя уловила иронию и поспешила ответить:
— Смеешься? Да… Жених это мой. Но замуж я за него не собираюсь!
— Это как? — хохотнул я. — Жениха без женитьбы не бывает.
— Просто отец все печется о наших отношениях, говорит, что Анатолий из хорошей семьи, перспективный. Вот я и повелась. Не хочется прозябать в этой дыре всю жизнь, если уж отец меня отсюда не вывезет, так думала, хоть с Анатолием что-то получится.
Варя осеклась, будто опомнилась, а потом затараторила:
— Да ты не подумай! Мы даже с ним не целовались. Почти… Не было у нас ничего. Ну, может, только раз.
— Да я и не думаю… Я же коллега, — вечер зашел не в то русло, и надо было что-то менять. Моя цель — снять замеры с кинжала. Сейчас самый удобный момент, писателя нет дома, он расслабляется где-то на даче с тружениками пера, надо как-то попасть к нему в квартиру. Может, конечно, Варя сама пригласит. Девушка она, я смотрю, прогрессивных взглядов, не обремененная целомудрием. А если не пригласит? Тут надо действовать самому. Но не скажу же я — пойдем к тебе? Тогда что?.. Придумал.
Когда к нам подошла официантка (не Тамара, та нас теперь избегала) и стала убирать лишнюю посуду, я незаметно положил руку на стол так, чтобы прищемить ее фартук, что белым краешком лег на наш столик. Официантка распрямилась, и фартук дернул ее вниз. Она вскрикнула, пошатнулась и, чтобы не уронить поднос, схватилась за стол. Но поднос все-таки накренился, и посуда была готова посыпаться на пол. Я как джентльмен пришел на помощь. Подхватил поднос, но при этом зацепил рукой бутылку. Она опрокинулась и плеснула янтарную жидкость на платье Варе. Все произошло быстро, и никто даже не понял, почему официантка вдруг потеряла равновесие и как же так коньяк опрокинулся. Я как бы спас посуду и официантку, но вот платье Вари пострадало.
Та взвизгнула, потом ойкнула, потом, придя в себя, отчитала женщину. В итоге наш вечер в заведении прервался, а я вызвался провожать даму до дома — не оставлять же ее наедине с этими неприятностями.
На улице было тепло, и мы решили прогуляться. Уже стемнело, и пятно на платье в сумерках не видно. Хотя я бы не отказался от такси, уж очень мне не давал покоя кинжал, висевший на стене в кабинете главного подозреваемого. Там ли он вообще? Скоро узнаем.
Не успели мы выйти из ресторана и завернуть за угол, как из подворотни к нам подвалили трое. Морд не видно (фонарь не горит, и место глухое), лишь силуэты крепких фигур проглядываются. Одну я сразу узнал. Высокая и с задницей шире плеч. Толечка с дружками пожаловал.
— Ну что, братец, или как там тебя? — парень вышел вперед, тряся бакенбардами,
