Шрифт:
Закладка:
Мои поиски закончились в одном из баров столицы. Не так, как я рассчитывал, но вмешался случай. Я искал парня по фамилии Анил. Он часто здесь бывал, как мне сказали. Его лечение закончилось, и вскоре он должен был улететь. Протиснувшись в шумный зал, полный пьяных солдат, я стал расспрашивать о нём. Его знали, но никто его сегодня не видел. Один верзила у стойки, размахивая пустым стаканом, громко загоготал, услышав его имя, и указал мне на лестницу, ведущую на второй этаж:
«Янис здесь не пьёт, старик, его интересует другое…» — сказал он и отвернулся к своим собутыльникам. Я поднялся по ступеням. Там меня встретил какой-то толстяк. Мерзкий тип. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять — подонок. Он сидел за письменным столом и дымя сигарой, листал новостной журнал.
«Чего вам?» — спросил он.
«Я ищу одного человека»
«Тогда вы не по адресу»
«Мне сказали он был здесь»
«И что? Здесь много кто бывает»
«Я могу заплатить»
Толстяк задумался. Задумался и я. Стоит ли отдавать деньги ради этого? Их осталось у меня не так много, а результат может быть нулевым.
«У нас есть девочки, если у вас другие предпочтения проваливайте»
У меня был словесный портрет Анила. Я разговаривал с его лечащим врачом. Один из немногих людей, встреченных мной, кто с пониманием отнёсся к моей истории.
Я рассказал толстяку, как выглядит, тот, кого я ищу. Он кивнул.
«Понял про кого вы… Деньги»
Пересчитав банкноты этот тип, встал из-за стола и жестом приказал идти за ним. Мы прошли по коридору и остановились у одной из многочисленных дверей.
«Его время вышло пять минут назад».
Сказав это, он повернул ручку и впустил меня.
Ли Во Джонг
— Моя мать часто говорила мне, что я очень мягкий человек. Вижу в людях только хорошее. Всегда надеюсь на лучшее и верю в человечество. Она правильно меня воспитала. И говорила это с гордостью.
Поднимаясь по карьерной лестнице, я руководствовался тем правилом, что в любой ситуации останусь верен своим принципам. Выполняя работу, искал в людях тот стержень, за который мог зацепиться и дать им шанс. С такой позицией нелегко жить. На каждом шагу ты видишь примеры падения человеческой нравственности и моральных принципов, но мы те — кто мы есть. И главное — не изменить себе. Я всегда хотел быть честным и ждал того же от других. Иногда ошибался. Но продолжал верить.
Когда мы нашли Маркуса Альери, я в очередной хотел верить. Когда он пошёл с нами на сделку, я пытался доверять своим ощущениям. Не подумайте, что моё мировоззрение мешает разбираться в людях. Отнюдь. Я то как раз, хорошо в них разбираюсь и в силу своей профессии и из-за моих принципов. Я не жду от них чуда. Я лишь нахожу и использую то хорошее, что есть в каждом из нас. И за свою жизнь я всегда убеждался, что правильные аргументы, позиция и обстоятельства, могут заставить человека задуматься и принять верное решение. Единственный мотив, который я никогда не рассматривал, были деньги. Большие деньги. И вскоре мне удалось самому увидеть их влияние на выбор людей.
О таком выборе мы много разговаривали с Альери. Попытка связаться с Борроу могла закончиться ничем. Он вообще считал это глупой затеей. Хотя признавал, что общаясь с Борроу, не видел в его глазах фанатичный блеск…
Военные выделили нам корабль. Маленький и быстроходный, с отличными пилотами. Глава комитета не хотел меня отпускать, но я его убедил. Я должен был это сделать. Не мог по-другому. Альери предоставили средства связи и он через несколько дней получил ответ, на посланный им кому-то запрос. С нами готовы были встретиться. На Флопее. Мы отправились туда.
— Там в это время шли бои?
— Да. Колонии бросили большие силы на эту планету. Пожалуй, только Марс пережил подобное. Но там была орбитальная бомбардировка, а на Флопее полномасштабное вторжение. Большая часть планеты, когда мы прибыли туда, находилась под контролем Колоний.
Наш корабль висел на высокой орбите, под прикрытием флота, пока мы ждали разрешения на посадку. И я видел множество челноков и шаттлов, поднимающихся с поверхности. Они эвакуировали всех, кого удавалось вывести в безопасные зоны и спасти. Гражданские лайнеры, принимали их на борт и улетали, уступая место следующим. Метрополия понимала, что планета потеряна, но сухопутные силы, на её поверхности отчаянно держались и гибли, спасая гражданских. В этой веренице кораблей я видел собственное бессилие. Помню, как Маркус, сидя рядом со мной и с таким же интересом наблюдавший за происходящим, пробормотал — «Спасут тысячи… но расплатятся десятками тысяч…» Я его понимал. Холодный расчёт. От циничного человека. Но такой удручающе точный. Я прикрыл глаза и постарался не думать об этом.
Наконец, военные дали нам разрешения на посадку. Наш корабль мог приземляться прямо на поверхность и также успешно взлетать с неё, поэтому не пришлось пользоваться шаттлом. Я был рад. Хоть наша миссия и имела огромное значение, но людей нужно было спасать там прямо сейчас. Каждая посудина на счету.
Мы сели в указанном районе. Формально его контролировали наши войска, но военные предупредили нас, что не гарантируют безопасность. Мы и не просили. У наших пилотов были точные координаты места встречи. Их дал тот человек, которого мы ждали.
«Что теперь?» — спросил я у Альери.
«Терпение, дайте ему время» — ответил он.
«Ты ему доверяешь?» — поинтересовался я. Имея в виду ЕГО человека.
«Конечно, нет».
Маркус Альери был собран и неразговорчив. В своей стихии. Я доверился и ждал. Мы находились в низине, между холмов. Рядом лес. До ближайшего селения судя по карте пару десятков километров. Отличное место для засады, если нас сдадут сепаратистам. Вскоре на склоне холма появился человек. Он направлялся в нашу сторону. Маркус коротко бросил «Пошли. Не бери охрану». Мы вышли из корабля. Два офицера нашей службы безопасности остались, готовые к любым неожиданностям.
К нам подошёл высокий мужчина, плотного телосложения. В форме офицера «Сопротивления». С нашивками капитана на рукавах.
Мистер Джонг прерывается. Трёт глаза.
— Форма была прикрытием. В то время этот человек действовал на территории Колоний и авторитет нашивки с изображением орла на его одежде, играл ему на руку. Я не участвовал в разговоре. Почти. Альери с профессионализмом опытного мошенника и дельца
