отдали им часть наших припасов. Хорошо, что не забрали всё. Мистер Пэн велел нам не сопротивляться, пока они рылись в общих вещах, отбирая для себя нужное. Под нашими угрюмыми взглядами. Потом погрузили всё в автомобили и уехали.

Когда они скрылись из виду, мы стали приходить в себя от случившегося. Некоторые робко переговаривались, другие униженно молчали, вздыхали и застенчиво отворачивались. Особенно мужчины. Женщины поспешили заняться детьми. Уныние окутало нас всех. Я смотрел вслед уехавшим людям и увидел мистера Пэна. Он поднял на меня взгляд, грустно улыбнулся и пошёл собирать людей. Нужно было идти дальше.

Янис Анил

— В подготовительном лагере на Кои я провёл четыре месяца. За это время меня научили основным навыкам боя, тактике и умениям выживать в сложных условиях. Научился обращаться с оружием — выяснилось, что я неплохо стреляю. Лучше, чем большинство из моих сослуживцев. Я гордился этим. За это время я хорошо узнал тех, с кем мне предстояло служить. Со многими подружился. Привык к ним. Мы с нетерпением ждали отправки на фронт. Вести, приходившие с разных районов боевых действий, подпитывали наше желание поскорее внести вклад в общее дело. Колонии восстали. Борются. Всё новые и новые миры отправляют своих сыновей и дочерей на эту освободительную войну. Метрополия отчаянно сопротивляется. Под ударами наших союзных войск теряет контроль над планетами. Гибнут её солдаты, воюющие за деньги, а не за правое дело. Нужно только верить в нашу победу и скорое освобождение от гегемонии Метрополии. Мы рвались в бой. Да…Не видели ещё войну. Относились к ней с лёгкостью и восхищением.

Наконец, наша бригада получила приказ на сборы. Мы вылетели на Новый Пекин.

Помню, как вышли из корабля. Щурясь от яркого солнца, сгибаясь под тяжестью оружия и личных вещей. Я, вслед за остальными, спустился по пандусу шаттла и наткнулся на внезапно остановившегося парня, шедшего передо мной. Хотел было толкнуть его и возмутиться его нерасторопностью, но подняв взгляд, промолчал. Он, как и остальные смотрел куда-то вдаль. Горизонт закрывало сплошное, поднимающееся до самого неба, облако серого дыма. Густого, жирного, постоянно двигающегося. Чёрные султаны пожаров, повинуясь направлению ветра, сливались в сплошную полосу, над ним, медленно рассеиваясь. При этом над нами светило солнце, а возвышенность, где мы находились, была покрыта сочной зеленью. Но там на горизонте, зелёная растительность и солнечные лучи будто упирались в сплошную стену серо-чёрного цвета и исчезали. Там был другой мир. Удивительный контраст.

Потом я огляделся вокруг. Увиденное мной сильно отличалось от Кои. Отличалось на столько, на сколько отличается детский оздоровительный лагерь от стоянки кочующей толпы варваров. Я увидел беспорядочное нагромождение медицинских палаток и всевозможных навесов, надувных жилых модулей с кучей ящиков и оборудования, сваленного возле них. Горы мусора, армейского обмундирования, коробок, валяющихся где попало. Технику, покрытую копотью и комками земли. Грязь и людей. Особенно людей…

Там было очень много раненых. Их грузили в транспорты и отправляли на орбиту. Ожидающие своей очереди сидели на земле, ютились на каких-то ящиках или лежали на носилках. Белые бинты у многих пропитались кровью. Кого-то перевязывали, помогали одеться или поили водой. Мимо нас пронесли носилки с каким-то парнем, он громко стонал, его форма местами обгорела, а голова и руки были полностью перетянуты бинтами. Я проводил его сочувствующим взглядом.

Недалеко от нас на импровизированном столе из обычных досок, лежал человек, санитары держали его, дёргающегося и кричащего, а в это время врач ампутировал ему часть руки. Бедняга, сквозь хрипы и проклятия, просил его не делать этого. Жуткое зрелище. Вдвойне жуткое тем, что рядом находилась куча людей и все они даже не смотрели в ту сторону. Не проявляли интереса, не удивлялись.

Больше всего мне запомнились их лица и глаза — пустые и равнодушные ко всему…

Вы, наверное, подумаете, что должен был испугаться тогда, увидев всё это… Странно, но нет. Не испугался. Сам не знаю почему. Я испытывал трепет, смущение, но не страх. И вместе с этим злобу, на врагов, проклятую Метрополию. Вот доказательство нашей правоты. Вот с кем мы боремся.

Нас погрузили в машины и повезли на передовую. Колонна шла на запад, а оттуда, нам навстречу, двигалась вереница автомобилей и техники, груженные нашими товарищами, выполнившими свой долг.

— Я думал на передовой, действовали только кадровые части, — удивляюсь я.

— Вы имеете в виду регулярные войска Союза и ополчение?

— Ну да.

— Как правило, так и было. Но не всегда. «Сопротивление» не подчинялось военному командованию Союза. Действовало самостоятельно. Однако по факту возглавляло восстание. Всё дело в мотивации, подготовке, в том числе и идеологической. Если где-то требовалось усилить позиции или появлялась слабина, на помощь регулярным частям посылали наши бригады. А в остальном вы правы, диверсии, проникновения, быстрые и точечные удары — вот наша задача.

— Куда же послали вас?

— В самое пекло… Как говорят — с корабля на бал. Фронт трещал. Потери росли. Некоторые части, набранные в спешке, плохо обученные и переброшенные на Новый Пекин, таяли как лёд на солнце, под ударами противника. Я даже слышал о дезертирах, но не очень верил в это. На линии соприкосновения постоянно не хватало людей. Кадровый голод, как говорили штабные. Бывали случаи, когда пополнение производили прямо в траншеях, просто присылали новобранцев, не отводя части для переформирования и отдыха. Никакого слаживания и распределения. Количество имело значение.

Вы скажите, какие окопы в наше время, при таких-то технологиях и суперсовременном вооружении? Всё это высокоточное и высокоэффективное оружие, где оно? Достаточно просто нажать на кнопку…Всё это там было. Поверьте. Я видел его эффективность. Но к этой кнопке ещё нужно протянуть руку, а если вы лишите противника этой руки, вы победите… Как и сотни лет назад, итог схватки зависел от пехоты, сколько кнопок ни нажимай. А пехотинцы как и раньше, любят землю, она может дать пусть и не надёжное, но хоть какое-то укрытие и чувство безопасности. У меня в руках была самая современная винтовка, напичканная всем чем только можно, от лазерного целеуказателя до функции распознавания «свой-чужой», но пару раз я отбрасывал её в сторону, используя старый, проверенный временем способ отстоять свою жизнь — увесистый камень или кусок арматуры…

Знаете, как я получил первое ранение? Мне чуть не проломили голову! В полуразрушенном доме мы натолкнулись на противника, выскочили на них неожиданно, никто не успел поднять оружие… В ход пошло всё — от прикладов до ножей… Тот солдат Метрополии повалил меня и бил своим же шлемом, пока я не потерял сознание.