Шрифт:
Закладка:
— Может, она была ответом на вашу?
— Не без этого. Ненависть помогает выжить. Уж я-то знаю. Вот вам совет — не ищите правды, её нет. Или у каждого она своя. Но поверьте мне, на Пекине — всех можно было в чём-то обвинить.
— Понимаю.
— Да. Надеюсь… Взять, к примеру, местное население. Тех же обитателей деревни, в которой я оказался. Эти тихие миролюбивые крестьяне. Кто мешал им жить спокойно? Даже не беря в расчёт политику. Противостояние Метрополии и Колоний. Эти люди были изгоями на собственной планете. Правительству было плевать на них. Оно стремилось в будущее, а они безнадёжно застряли в прошлом. Но половина из них схватила оружие, начитавшись этих дурацких бумажек, распространяемых Сопротивлением, и решила сражаться. А за что? Что конкретно их не устраивало? Их собственная жизнь? Тогда какого дьявола они не устроили революцию или мятеж, или что там должны делать недовольные граждане? Свергать правительство, менять строй? Вот и хорошо. Сделали бы это, и всё. Все довольны. Все счастливы. Справедливость восторжествовала… Но произошло не так… Они направили оружие, на людей, которые на их жизнь никак не влияли. И не мешали им.
Зак с досадой машет рукой.
— Дурацкий разговор.
— Что было дальше, — меняю я тему.
— Дальше эти ребята решили пообщаться со мной. Утром меня окатили ледяной водой из ведра и вытащили из ямы. Завели в какой-то сарай. Привязали к стулу. Их было четверо. Ещё совсем молодые. Но глаза… Ничего хорошего их взгляды не сулили. На всех полевая форма Сопротивления. У всех оружие. Движения, поведение, манеры выдавали в них бывалых людей. Я не был уверен, что смогу остаться равнодушным к методам, которыми они наверняка воспользуются в нашем разговоре. Хотя строить из себя героя тоже не собирался.
Мне задавали обычные вопросы. Но что может рассказать простой рядовой?! Планы командования? Откуда мне было знать. Маршруты конвоев и расположения частей? Я этого не знал. На моей форме были нашивки 102-го полка. И это им не нравилось. Слышали, гады, про нас. Неважно устраивал их мой ответ или нет, почти каждый раз я получал удар. Лицо кровоточило. Выбили зуб. Палкой лупили по коленям и плечам. Я не издал ни звука. В молодости со мной пару раз уже так общались, когда я попадал в лапы членам Стамбульских банд. Ничего нового. Терпимо. Пока они не взялись за мои ногти на пальцах… В общем им доставляло это удовольствие. Не знаю, сколько бы я протянул и что ещё они могли, но вскоре это закончилось. Послышались возгласы, топот ног. С улицы раздавались команды и окрики. Мои новые друзья оставили меня в покое и ушли.
Левый глаз совсем заплыл. Правый заливала кровь из рассечённой брови. Я почти ничего не видел вокруг. Меня грубо подняли. Освободили ноги и отвели обратно в яму. Швырнули туда, как мешок с дерьмом и захлопнули крышку. Мой товарищ по несчастью, сидевший там, помог мне устроиться поудобнее и кое-как смог протереть мне лицо рукавом куртки.
Через несколько часов шум и гомон в деревне утих. Я немного пришёл в себя. Состояние было — будто на меня упала кирпичная стена. Болело везде и сразу. Паршивцы знали, куда бить. В наступившей тишине мы услышали осторожные шаги. Они замерли у нашей ямы. Там кто-то был.
«Вы, двое, вы меня слышите?» — раздалось сверху. «Можете не отвечать, знаю, что слышите. У меня мало времени, у вас ещё меньше. Либо делаете, как я велю, либо к рассвету будите мертвы. Выбирайте.»
Мы с товарищем переглянулись. Не похоже на обычное поведение наших тюремщиков.
«Говори» — откликнулся он.
«Это место вычислила ваша разведка. К началу следующего дня они будут здесь. Мы уйдём раньше. Вас с собой не потащат. Пристрелят в этой же яме. Я могу помочь.»
«Зачем тебе это?» — прошепелявил я.
«Неважно. Достаточно смертей. Тут я им не помощник».
«Хорошо… что ты можешь?»
«Я приду через час. Вытащу и проведу через посты. Ждите».
Он не обманул. Пришёл, как и обещал. Открыл решётку. Помог выбраться. Всучил небольшой мешок с водой и несколькими сухпайками. Провёл к краю деревни. Знаками велел подождать, пока мимо нас, сидевших в кустах, прошёл патруль из двух человек и вывел в поле.
«Идите на запад, вон туда, оттуда скоро придут ваши».
«Спасибо парень, мы твои должники» — ответил товарищ, поддерживая меня. Я хромал и с усилием переставлял ноги.
«Не стоит. Я знаю, вы продолжите убивать и дальше. Но я с этим покончил. Больше до вас всех мне нет дела. Уходите»
Мы сделали несколько неловких шагов в указанным им направлении, и я обернулся.
«Друг, эй… Как тебя зовут?»
«Джейк» — ответил он уходя.
Том Линк
— Собирая вещи и готовясь к отъезду, я понимал, что это глупая затея. Но не мог поступить иначе. Я полетел бы и на Новый Пекин, но добраться туда от нас было невозможно. Сообщение между колониями, перелёты, были доступны. Хотя цены на билеты, в условиях войны подскочили сильно. Но Пекин был закрыт, только военные могли туда попасть. Никаких гражданских. Сняв со счёта в банке приличную сумму, откладываемую нами с супругой, на экстренный случай, я купил билет на Самуи. В один конец. Плохо представляя, что буду там делать. Но бездействие и неизвестность — убивала. Лучше уж так. Полечу, а там будет видно. Эта поездка могла закончиться ничем. Но, приняв решение во мне и в моей жене, загорелась надежда. Пусть крохотная, но всё же. Признаюсь, мы и не подумали, что будет, если я найду сына. Он связан присягой, нельзя просто взять и уйти, бросить службу. За это могли расстрелять. Как дезертира. О таких вещах я тогда не размышлял. Просто хотел его найти.
На Самуи я добрался на грузовом транспорте. Часть его трюма переоборудовали для перевозки пассажиров. Старая развалина доживала свои последние дни, но мы благополучно долетели до места. Помимо меня, на борту было пару десятков пассажиров. Некоторые из них спешили к родственникам, проходившим лечение. Счастливчики. Я им завидовал.
Порт походил на огромный муравейник. Суета. Скопления людей, как штатских, так и военных. На таможне мои документы тщательно проверили и пропустили. На месте — подумал я. А
