— Оно так, но вдруг нам понадобится срочно отступить? — указала я подбородком в сторону дорожки, ведущей к коттеджу.

— Не выдумывай, — хмыкнул он в своей обычной манере. — Нападение на нас не предвидится, — постоял, рассматривая тени от борьбы эмоций на моем лице, но недолго, всего с минуту. — Сегодня оно точно отменяется, — и взяв меня за руку, потащил за собой в направлении дома. — Ты же мне доверяешь? По всему, да, раз вызвала сюда. Вот и не упирайся теперь.

Дом в свете дня выглядел вполне мирно. А еще можно было сказать, что, как всегда. Но я все равно была рада, что Ткачев держал меня крепко за руку, а как вошли в помещение, так еще и прижалась к нему боком, словно прилипла. Неосознанно. Он мое желание, оказаться как можно ближе к нему заметил. Хмыкнул снова, но не отстранился.

— Куда пойдем? — изогнул шею, чтобы наблюдать за моим лицом. — Что в первую очередь станем обследовать?

Говорил он громко, в смысле, нормально, нисколько не таясь. Не то, что я, все больше шептала. И при этом еще и постоянно озиралась, так как боялась нападения из-за угла.

— Давай все по порядку. Мы сейчас стоим на первом этаже. Вот и давай обойдем здесь все подряд. Согласен?

— Как скажешь, Ира. Пошли.

Через некоторое время не осталось ни одного помещения, будь то зал или комната, большая или маленькая, в которую мы не заглянули бы.

— Убедилась, что здесь нет никакого криминала? — задал мне вопрос Дмитрий в кабинете Селиверстова, который был последним объектом нашего досмотра. — Ни погрома, ни следов крови и насилия…

— Все так, — мялась я и переминалась с ноги на ногу. Отчего-то у меня было чувство, что Ткачев посматривал на меня с некоторой насмешкой. — А вот сам факт, что мы с тобой бродим тут, все рассматриваем, а в доме никого нет, только гулкая пустота следует за нами попятам, тебя нисколько не настораживает? Скажи мне честно.

— Настораживает, — он развернулся в мою сторону и стал снова внимательно вглядываться в мое лицо, как тогда, в кафе, когда мы сегодня только встретились.

— И что ты об этом думаешь? — затаила я дыхание.

— Сказать тебе честно? — он убрал руки в карманы брюк и медлил с ответом, хоть и не мог не заметить, как я вся напряглась и ждала его слов. — есть у меня одна догадка, почему сейчас здесь стою и наблюдаю все это.

И снова пауза. Сколько можно так меня испытывать, ведь, мои нервы были изрядно потрепаны ночью, теперь от них уже мало, что осталось.

— Не томи, а?! Что ты обо всем этом думаешь, Ткачев?

— Что ты пожалела, когда не использовала свой шанс в прошлую нашу встречу. И не знала потом, как заставить меня к тебе вернуться. Опять же, твоя гордость…

— Да ты с ума сошел! — у меня прорезался голос. Получился крик души, никак не меньше.

— Ну да! Теперь будешь делать большие глаза и все отрицать. Когда я уже здесь.

— Да…да… Хотя, ладно! — я поборола многие нахлынувшие разом эмоции и призвала себя к спокойствию. — Давай, все же, немного отвлечемся от разбирательства отношений между нами. У меня к тебе другой вопрос. А где все? Как это случилось, что они, все трое, разом сгинули, исчезли, растворились? А? Что ты на это скажешь? Взгляни! Пустой дом. Чужой дом! А мы стоим здесь одни и …

— Да откуда мне знать! — вдруг выдал он мне в сердцах. — Могли поехать в город, к примеру. Улететь на отдых за границу. Чем не вариант? У Селиверстова идей всегда было много насчет времяпровождения. А тебя оставили здесь…

— И я кинулась звонить тебе! Сразу же! У тебя с головой нормально?!

И так вышло, что мы немного поругались. Я от себя такого не ожидала, что принялась орать на него, возмущаться и обзывать. Он тоже казался шокированным на свои действия, когда понял, что я в страхе разом замолчала, а руки свои обнаружил на моих плечах и заметил, что с силой их сжимал.

— Извини! — немедленно ослабил хватку и меня отпустил. — Черт! Ты не думай…это я от… в общем, извини.

— Точно, — я тоже виновато отвела от него глаза. — Нам надо успокоиться.

— Да. И насчет твоего разбирательства… мне больше нечего тебе сказать, Ирина. Не хмурься снова, но свою версию происходящего я высказал пять минут назад. Уж извини, женщина, но мне приходилось наблюдать и не такое, когда некоторые девицы…

— Заглохни, Ткачев! Или мы снова поругаемся, — сжала я кулаки. Но сама не удержалась от колкости в его адрес. — Тоже мне, предел мечтаний для всех без исключения особ женского пола! Хм!

— Похоже, мне не следовало срываться среди ночи и мчаться сюда, как…

— Точно! — перебила его новым воплем и ткнула ему в грудь указательным пальцем. — Что же тебя так подкинуло-то? Ведь вскочил же с постели? Вскочил! Помчался в аэропорт? Помчался! А почему?!! — хищно прищурилась на этого мужчину. — Можешь сказать? А мне кажется, что поверил мне тогда. Первая реакция, она спонтанная и часто самая верная. Ты понял по моему голосу, в каком страхе пребывала! Ну, подтверди мои слова. Что молчишь?

— Черт! — взлохматил он свои волосы, запустив в них пятерню. — Ты застала меня врасплох. Даже не знаю, что сказать.

— А, полиция! — пришла мне в голову новая мысль. — Я же ее правда вызвала! И наряд приезжал. Об этом и соседки сегодня судачили. Там, около той лавочки. Ты их тоже видел, — пристально посмотрела ему в глаза. — Ведь, видел же? Одна из них рассказывала, что…

— Видел. Только, что ты этим хочешь сказать? Что случайно мне позвонила? Что просто мой номер тебе неожиданно подвернулся? А больше рассчитывала на стражей порядка?

— Господи! Очнись. Я утверждаю, что дело это серьезное и нечистое. Что все случилось со мной на самом деле. Вся та жуть. И была в дикой панике. А тебе я очень рада. Ты даже не представляешь насколько. Так получилось, Дима, что ты сейчас моя единственная надежда выбраться из этой странной истории, остаться в живых и не свихнуться вдобавок.