уроках этих знаменитых учителей, и еще Устрялов вполне основательно заметил, что эти имена взяты Схельтемой из Всеобщего морского словаря — «Allgemeines Worterbuch der Marine»[1251]. Если бы эти преподаватели действительно обучали Петра, мы непременно нашли бы об этом свидетельство в расходных книгах посольства в виде записей о выдаче им вознаграждений золотыми, соболями или ефимками; но таких записей с именами, приводимыми Схельтемой, нет в расходных книгах, и, наоборот, книги указывают некоторых лиц, дававших Петру наставления и показывавших ему интересовавшие его предметы, но совсем с другими именами. Мы их увидим впоследствии. О своем разочаровании в голландском кораблестроительном искусстве вполне правдиво рассказывает нам сам Петр в приводившемся уже собственноручно им написанном предисловии к «Морскому регламенту». «На Ост-Индской верфи, — пишет царь, — вдав себя с прочими волонтерами в научение корабельной архитектуры, государь в краткое время совершился в том, что подобало доброму плотнику знать, и своими трудами и мастерством новый корабль построил и на воду спустил. Потом просил той верфи баса Яна Поля, дабы учил его препорции корабельной, который ему чрез четыре дня показал. Но понеже в Голландии нет на сие мастерство совершенства геометрическим образом, но точию некоторые принципии, прочее ж с долговременной практики, о чем и вышереченный бас сказал, и что всего на чертеже показать не умеет, тогда зело ему стало противно, что такой дальний путь для сего восприял, а желаемого конца не достиг. И по нескольких днях прилучилось быть его величеству на загородном дворе купца Яна Тесинга в компании, где сидел гораздо невесел ради вышеписанной причины; но, когда, между разговоров, спрошен был: для чего так печален? тогда оную причину объявил. В той компании был один англичанин, который, слыша сие, сказал, что у них в Англии сия архитектура так в совершенстве, как и другие, и что кратким временем научиться мочно. Сие слово его величество зело обрадовало, по которому немедленно в Англию поехал и там чрез 4 месяца оную науку окончал»[1252]. Разочарование в искусстве голландских кораблестроителей сказалось и в распоряжении Петра, посланном в Воронеж адмиралтейцу А. П. Протасьеву, — всех голландских мастеров, работавших на воронежской верфи, подчинить надзору и руководству датских и венецианских мастеров[1253].

ХХХIII. Петр в декабре 1697 г

Остаток 1697 г. был проведен в Амстердаме вместе с посольством с участием в его деятельности; но касавшаяся разнообразных предметов и явлений мысль Петра, как парус, воздымаемый ветром, рвалась уже к иным берегам. Наши известия о нем до отъезда его в Англию крайне скудны, и нам приходится ловить здесь каждый намек. В «Расходной книге» посольства мелькают иногда статьи, в которые заносятся издержки, имеющие отношение к «Ост-Индскому двору» или к «волонтерам на Ост-Индском дворе», обозначения, под которыми следует подразумевать Петра. Одни из этих статей глухи, указывают только выданную сумму денег без определения предмета, на который она выдана; говорится только, что деньги отданы на Ост-Индский двор. Иногда при этом сообщается, что принял их Александр Меншиков, личный казначей государя, — знак, что сумма поступила на личные расходы. Так, 26 ноября «взято на Остинской двор к валентером 20 золотых, принял Александр Меншиков»; 30 ноября «взято на Остинской двор к валентером 300 золотых; отнес подьячей Никифор Иванов; принял те золотые Александр Меншиков». Деньги на личные расходы не всегда берутся такими все же значительными суммами; иногда делаются мелкие перехватки, очевидно, для какой-либо сейчас же понадобившейся уплаты: 20 декабря взято на Ост-Индский двор 23 ефимка, 21 декабря туда же взято 2 золотых, 7 января «дано через Адама Вейда на Остинской двор на потребы 4 ефимка»[1254].

Те расходные статьи, где обозначается более или менее подробно предмет, на который была сделана издержка, дают иногда возможность составить некоторое представление о потребностях, занятиях и развлечениях Петра за указанное время. Тут расходы на туалет, причем видно, что царь составлял себе костюм, перехватывая у других отдельные его предметы так же, как он небольшими суммами перехватывал деньги себе на расходы. «Ноября в 22 д., — читаем в книге, — куплен из ряду (т. е. торговом ряду) третьему великому и полномочному послу к немецкому платью пояс золотной весом 59 лотов три четверти, дано за лот по 18 алт. по 2 ден. Итого 32 рубли 29 алт. 2 ден., а ефимками 65 еф. 12 алт. 4 д. Тот пояс взят у него на Остинской двор». Пояс был куплен для П. Б. Возницына, но понравился Петру и был им перехвачен.

23 ноября были «куплены к немецкому платью двои моншеты да два галстуга добрые с круживы, дано за все 42 еф. 3 алт. 2 д. И взяты те моншеты и один галстуг на Остинской двор, а другой галстуг взят ко второму великому и полномочному послу» Ф. А. Головину. 20 декабря куплен на Ост-Индский двор кафтан суконный немецкий, дано 9 ефимков. Из куска «золотной материи» в 281/2 аршина, купленного 22 декабря, 161/2 аршина пошло Ф. А. Головину на немецкое платье, а 12 аршин взято на Ост-Индский двор. В тот же день куплены были «двои волосы накладные ковалерские»: одни — Ф. А. Головину, другие — на Ост-Индский двор. У одного из пажей Лефорта, Павла Вуда, оказалась лисья шуба. Шуба была у него взята на Ост-Индский двор, а ему заплачено было 10 ефимков[1255]. Далее следует расход на стол: «куплена на Остинской двор бочка пива доброго да сухарей немецких малой боченок, дано за все 9 еф. 13 ал. 2 д.»[1256]. Покупки разных вещей, сделанные Петром и занесенные в «Расходную книгу», свидетельствуют и о его вкусах и наклонностях. Так, узнаем, что 16 ноября «по указу великого государя куплена на Остинской двор обезьяна, дано 8 ефимков»; вероятно, та обезьяна, с которой он станет неразлучен и которую повезет с собой в Англию. 1 декабря куплена на Ост-Индский двор какая-то «персонка глиняная остинской работы, дано три золотых». Приобретены были фарфоровая посуда и разные морские диковины: «раковины и плоды морские в скляницах» — небольшая естественно-историческая коллекция. (Склонность к коллекциям «раритетов» будет в дальнейшем все развиваться в Петре.) «Заплачено, — читаем в „Расходной книге“, — торговому человеку Бартелю фон Гагену за покупные товары, за фарфоровые суды и за раковины и плоды морские, которые куплены на Остинский двор, 165 еф. 3 алт. 2 д.». У доктора Петра Посникова были куплены какие-то косметики: «масла коришневые, амбра, балсамы, склянки и коробочки деревянные» за 200 еф. 5 алт.[1257]

Есть указания и на занятия Петра.