величества лица или от парламенту он учинен, и по какому предложению или ведомости, о том о всем проведав, записать имянно». Осмотреть корабль и собрать сведения о нем было, конечно, главной целью посылки Вейде; но так как поручение осведомляться о подарке, еще не переданном, неудобно было исполнять открыто, то официальным предлогом поездки было данное майору поручение возвестить английскому королю о победе русских под Таванью, о которой только что получено было известие в Амстердаме. По данному ему наказу Вейде должен был ехать «в Аглинскую землю к аглинскому Валиаму королю приватным обычаем, а приехав, объявить о себе ближнему человеку искусно, что прислан он от великого государя… к его королевскому величеству для некоих любителных дел, и королевское бы величество повелел ему, Адаму, видеть себя приватне. А как королевское величество велит ему быть у себя, и ему, Адаму, пришед к королю, вежливо и учтиво… любительно поздравствовать от великого государя» и передать сообщение о таванской победе. Через ближних людей Вейде должен был добиваться, чтобы ему дан был письменный ответ на сделанное им сообщение, а также и на то доношение, которое он сделал королю в Гааге: «Чтоб его королевское величество указал его отпустить и с ним на все его доношенне, которое он его королевскому величеству и в Гаге доносил, отповедь со удовольствованием учинить». Вейде, вернувшийся из Вены 25 октября в Амстердам, выезжал с великими послами 26 октября в Гаагу и там, очевидно, посылался к Вильгельму III с каким-то поручением, о котором и упоминается в наказе, по всей вероятности, для переговоров о путешествии Петра в Англию, для чего посылался в Гаагу к королю также и Петр Лефорт[1245]. Без письменной «отповеди» Вейде наказано было из Англии в Амстердам не возвращаться. Если бы и у него потребовали письменного изложения его сообщения, то ему написать на немецком языке и подать. Передавая ответ Лефорта лорду Кармартену, Вейде должен был поздравить его от имени первого посла. В заключение ему предписывалось, «будучи в Аглинской земле, разведать о всяком тамошнем состоянии»[1246].

Внимание, оказанное Петру Вильгельмом III, еще более обращало его мысль в сторону Англии. Пройдя на Ост-Индской верфи весь практический курс постройки фрегата с топором в руке, Петр усвоил навыки в плотничном искусстве, поскольку оно служило кораблестроению, стал хорошим корабельным плотником. Таким его и характеризует аттестат, выданный ему его корабельным учителем Класом Полем по окончании работ: «Я, нижеподписавшийся, Геррит Клас Поль, корабельный мастер при амстердамской камере привилегированной Ост-Индской компании, свидетельствую и удостоверяю по истине, что Петр Михайлов, находящийся в свите Великого московского посольства в числе тех, которые здесь, в Амстердаме, на Ост-Индской корабельной верфи с 30 августа[1247] 1697 г. по нижесказанное число жили и под нашим руководством плотничали, во все время благородного здесь пребывания своего был прилежным и разумным плотником, также в связывании, заколачивании, сплачивании, поднимании, прилаживании, натягивании, плетении, конопачении, стругании, буравлении, распиловании, мощении и смолении поступал, как доброму и искусному плотнику надлежит, и помогал нам в строении фрегата „Петр и Павел“ от первой закладки его почти до окончания, длиною в 100 футов (от форштевена до штирборда): кроме того, под моим надзором корабельную архитектуру и черчение планов его благородие изучил так основательно, что может, сколько мы сами разумеем, в том и другом упражняться. Для подлинного удостоверения я подписал сие моею собственною рукою. Дано в Амстердаме, в нашем постоянном местопребывании на Ост-Индской верфи 15 января в лето Господне 1698 года. Геррит Клас Поль, корабельный мастер привилегированной Ост-Индской компании в Амстердаме»[1248].

Но практического навыка и умения было мало для Петра; он искал также и теоретических сведений по постройке корабля, хотел сделаться не только корабельным плотником, но также и корабельным инженером. Сохранился отрывок из его собственноручных учебных записок к Голландии по кораблестроительному искусству: «когда похочешъ дѣлать карабль, iли iнoe что, перво надобеть, длину оверштевена възяѳъ здѣлать по концамъ прямыя углы; потомъ киль ниже черты, потомъ размерять отъ прямыхъ угълоѳъ шъпангоутъ на 10 доль i прочертить въсякую доль поперекъ всего листа; потомъ прочертить (такую жъ черту, какава iсподънѣя) повыше бока карабля черту жъ в обѣiхъ канъцахъ равъно отъ угълоѳъ. Потомъ по широкомь шпантъгоутъ възять ширину протиѳъ шхерганта i поставить отъ черты выше, а назади половина шпигиля, а напереди на адтрокъ ѳорштевену; потомъ штевены, после штевеноѳъ ѳлакъ; после ѳлака (буссель дѣлается для выгиба шпантъгоутъ, толко чтобъ нагнутье не такъ трудно дѣлать была, а не галовъная штука) шъхерганъ, после шхерганъ (буде о дву полубахъ селтъ) регоутъ; потомъ ѳлакъ, потомъ (а буде двухполубной селтъ ѳлакъ, а на орлашхипъ такоѳъ на сереткѣ, какоѳъ гекъбалкъ длиною) рего-утъ (которой на пинасахъ дѣлается равенъ какъ i поторегоутъ) i потомъ брать мѣры по тѣмъ (10) чертамъ ширину i вышину (ка[къ] въ чертеже) i ставить на шъпантъгоутъ отъ Шпигеля 6 i отъ ѳалштевена 3.

По мнѣнию жъ естьли новой хочешь [д]ѣлать, перва здѣлай бокъ карабля по iзволению соѳъсемъ, потомъ большой шъпанъгоуть (по iзволению жь во ѳьлакѣ въ шъхергане i пъпрочемъ), потомъ здѣлай половина карабля све[р]ху, потомъ шъпангоуте, такъ же ѳлакъ, шхерганъ, регоутъ i протчия, по томъ же шпангоуте ширину дѣлай; што же о концахъ тѣхъ линѣй належитъ, i то мошъно дѣлатъ такъ: назади брать отъ шпигеля ширину, гдѣ тѣхъ линѣi канцы пройдутъ, а напереди естьли шътевенъ прямъ, то въсе черты сводить на осътъро, а естьли косъ, то отъ винкелгаковой линеi брать цыркалемъ до конъцоѳъ тѣхъ линѣi на баковой ѳигуре у шътевена i ставить канцы тѣхъ линѣй по тому, какъ в обрасцѣ i когъда бокъ i половина съверху готова, тогъда шъпанъгоуты дѣлай: бери вышину въсемъ мѣстамъ о[тъ] боковой ѳигуры, а ширину оть половины, i такъ добро»[1249].

Но ближайший учитель Петра Клас Поль не мог дать ему удовлетворяющих ответов. Не нашел их Петр и у других. Голландцы-кораблестроители были больше мастерами-практиками, чем теоретиками корабельного дела. Схельтема приводит целый ряд имен знаменитых голландских кораблестроителей, у которых Петр будто бы проходил высший курс корабельной науки и которых рекомендовал ему все тот же универсальный его друг, руководитель по Голландии и исполнитель всевозможных желаний Витзен. Так, штурманскому искусству будто бы обучал царя ван Дам, приобретший очень громкую известность многочисленными трудами о штурманском искусстве. Для преподавания корабельного черчения был приглашен Адам Сило. В кораблестроении давали Петру советы знаменитые кораблестроители Кардинааль ван Реен, Питер Пооль, Якобсон Вейзеляр[1250]. Но Схельтема не привел никаких доказательств, которыми бы подтвердились известия об