Шрифт:
Закладка:
***
Вскоре, команда пиратской дау собралась на палубе, удивленно глядя на двоих разумных, стоящих на мостике. Капитан их корабля, обычно франтовато одетый и защищенный верной броней, сейчас щеголял драной рубахой и грязными штанами, ранее использовавшимися не иначе как в качестве половой тряпки. В свою очередь, вещмешок Кьелла, стоящего рядом с растерявшим лоск пиратом, изрядно потолстел. Гламфеллен шагнул вперед, оглядывая пиратов — просоленных убийц и грабителей, вселяющих ужас в сердца мирных купцов Дедфайра. В его глазах плескалось холодное презрение — если эти разумные не отправятся отрабатывать нанесенный ими вред тяжким и неблагодарным трудом, он без колебаний прервет их жизни.
— Слушаем сюда, висельники! — рявкнул он. — Отсюда, у вас есть два пути. Первый — вы грузитесь в шлюпки, плывете до флагманской джонки флота Хуана, и тихо-мирно сдаетесь на милость капитана Кахуранги. Второй — сдохнуть. Если кто-то из вас меня не знает, пусть ему расскажут знающие, я не буду тратить на это время. Скажу вам одно: всех, кто вздумает сделать что-то, кроме безропотной сдачи в плен, я казню лично, — он положил руку на черен меча. — Времени на раздумья у вас нет. Шлюпки на воду, немедленно, или я начинаю.
Он приготовился рвануть цзянь из ножен, и примерился к первому ряду пиратов — они очень удачно стояли для проведения по ним приема, не имеющего пока названия, из стиля Меч Души, что лишил бы голов как минимум пятерых. Кьелл порядком разочаровался в своих навыках запугивания после Укайзо, и не особо рассчитывал на успех сегодня.
Экипаж дау внезапно пришел в движение. Матросы поспешно бросились по сторонам: одни — к шлюпкам, закрепляя на них тросы для спуска на воду, другие — на ванты, кладя корабль в дрейф. Гламфеллен обернулся к спокойно глядящему на лихорадочную работу своих подчиненных Меру Тревисило.
— Что? — спросил тот, встретив удивленный взгляд эльфа. — Ты думал, мои моряки захотят подраться с Видящим из Некетаки, что в одиночку вышел против тысячи и победил? Они ребята отчаянные, но не сумасшедшие. Пойдем, нам сейчас спустят ялик, — он двинулся к борту, с которого уже был сброшен трап.
***
— Не боишься, что я снова соберу банду головорезов, и встану на кривую дорожку, Кьелл? — полусерьезно спросил Мер Тревисило, работая веслами. Он и бледный эльф старательно гребли, гоня по волнам маленький ялик в сторону хуановской эскадры.
— Не, если ты вдруг немного сойдешь с ума, и устроишь подобное, я буду вынужден тебя найти и утопить, от стыда за собственную доверчивость, — весело отозвался гламфеллен. — Но у меня хорошее предчувствие. Я попрошу Онеказу отозвать награду за твою голову, так что ты даже сможешь остаться в Дедфайре, и заняться, чем хочешь. Ну, кроме пиратства, конечно, — он чуть подтабанил правым веслом, ставя нос ялика против волны. Соленые брызги щедро окатили его спину.
— Скажи, Кьелл, то, что болтают про тебя и королеву — правда? — вдруг спросил Тревисило недоверчивым тоном, не прекращая налегать на весла. — Я думал было поначалу, это все байки, но больно уж они похожи друг на друга.
— Чертовы сплетники, — раздраженно плюнул Кьелл. — Вот кто мой самый страшный враг, хуже буйных богов и вражеских армий.
Вскоре пассажиры всех шлюпок с дау Мера Тревисило были подобраны «Онеказой». Антипиратская эскадра незамедлительно развернулась в боевой порядок, и обрушила дружные пушечные залпы и поднятые Заклинателями Воды волны на корабли Принчипи, которые, лишившись своих лидеров, не продержались долго. Оставив за кормой горящие обломки последних защитников Даннажа, корабли под флагами с трехлепестковой руной, в компании кораблей под сине-белым стягом, начали бомбардировку главного оплота пиратов в Дедфайре. Башни фортов, хижины бедноты, пышные особняки наживших богатство неправедным трудом — все горело и рушилось под чугунным градом, снова и снова отправляемым пушками королевского флота, и его союзников.
Примечания
[1] Духовная табличка — маленький домашний алтарь для духа умершего, деревянная табличка с именем мертвого и, опционально, парой хвалебных эпитетов. Совсем не то, что учинил Кьелл, на самом деле.
Глава 29. Гордыня
Укайзо, королевский дворец
— Раз! Два! Три!..
— Ха! Хо! Ха!..
Резкий голос принца Аруихи вел счет, и ему вторили короткие, на выдохе, слаженные выкрики его учеников, и свист рассекающих воздух сабель. У Кьелла даже слезы навернулись на глаза, настолько сильным было пронзившее его чувство ностальгии. Точно так же ученики Удана выполняли таолу[1] тайцзицюань во внутреннем дворе секты, выстроившись на украшенных огромным символом инь-ян каменных плитах. Подобным образом, в окружении падающих лепестков цветущих сливы и вишни, молодежь Хуашаня синхронно выбрасывала вперед клинки, повторяя движения смертоносного и изящного боевого искусства своей секты. Даже младшие клана Небесного Меча, подгоняемые оскорбительными окриками ответственного за тренировку старшего, выполняли быстрые и опасные приемы их семейной фехтовальной техники столь же дружно и энергично. Молодняк аумауа, одетый в свободные тренировочные штаны и удобные сапоги, старался вовсю под руководством своего учителя, блестя потом на разноцветно-ярких торсах и радостным возбуждением в глазах — новизна и увлечение необычным боевым искусством не выветривались, подогреваемые усилиями Аруихи и Кьелла, то устраивающих зрелищные показательные бои, то демонстрирующих чудеса физической мощи (Аруихи) и ловкости (Кьелл), то тренирующихся с лучшими, наглядно показывая им, куда стремиться.
«Эх, помню, учитель частенько давал нам джазу,” с новым приступом ностальгии вспомнил Кьелл. «Мы от его ласковых, отеческих люлей птицами летали, что я, что Джи, что тот скучный тип, что все скопом. Славные были денечки… Кста-ати, почему бы и мне не задать ученичкам перцу?» Он скорым шагом направился к тренирующимся.
— Приветствуем старшего учителя! — рявкнул Аруихи, подавая пример. Аумауа дружно поклонились Кьеллу привычным для него образом — вскинув к груди сомкнутые ладонь и
