И самим послам, и лицам посольской свиты шилось на казенный счет платье. В Гааге на аудиенции у Штатов послы были еще в русском платье; но по переезде в Амстердам идет усиленное переодевание их в немецкие костюмы; покупаются сукно и «золотная материя» и отдаются амстердамским портным для шитья немецких кафтанов; приобретаются кружева, манжеты, галстуки, перчатки, чулки и башмаки с пряжками, шляпы и шпаги и «накладные волосы» — парики[1206]. Послы и лица посольской свиты привыкают к немецкому платью, следуют моде, и подьячий, записывавший статью о выдаче денег на покупку в Вене сукна и камки для шитья третьему послу П. Б. Возницыну русского платья — однорядки и ферези, знаменательно выразился, назвав это платье «старосветским»: «Куплено в Вене на старосветское платье третьему великому послу на однорядку сукна, а на ферези камки… да на шапку старосветскую большую бархата зеленого»[1207]. В глазах этих людей, когда они вернутся из-за границы, костюмы их соотечественников будут уже «старосветскими».

Посольская конюшня составляла особую статью расхода. Посольские лошади и экипажи стояли на постоялом дворе, где жили также и конюхи. Время от времени конюшему голландцу Вилиму Десаеру платилось по счетам за наем двора, за кормы конюхам, а также за приобретение и ремонт экипажей и разных конюшенных принадлежностей[1208]. После того как посольский обоз, а с ним и конюшенная часть были 25 марта отпущены в «цесарскую землю», послам пришлось прибегать к услугам наемных извозчиков в Амстердаме, и в «Расходную книгу» заносились издержки на плату извозчикам, например: «за провоз, что ездил в корете второй посол к первому послу», «фурману за корету, в которой ездил третий великий посол к первому послу», «за провоз извозчику, что ездили великие послы в коретах к первому послу», «извощику Герету фон-Тесенбруку, чего ездил третий великий посол к первому послу в розные времена»[1209]. В конце пребывания послов в Амстердаме бургомистром Витзеном был представлен им счет расходам в 12 652 еф. 15 алт. 2 ден., произведенным им для посольства; значительную часть этого счета, кроме суммы в 1175 еф. 2 ден., заплаченной за купленные им «четыре брантшпейта, или заливательные трубы, с принадлежностями и за два чертежа Черного моря и карты»[1210], составляют издержки на приобретение для посольства экипажей, разной конюшенной сбруи, одежды для конюхов и т. п., откуда видно, что Витзен был, между прочим, и посредником посольства по закупкам для конюшенной части[1211].

Наряду с крупными статьями государственного расхода по тем делам, которыми ведало посольство, в ту же самую «Расходную книгу» заносились и мелкие статьи посольских расходов, иногда живо рисующие нам ту или другую черту ежедневного посольского обихода. К таким мелким статьям расхода можно отнести почтовые издержки по отправлению и получению писем, деньги «в почесть» — по-нашему «чаевые», — платившиеся послами при посещении каких-либо достопримечательных мест, например, 3 ноября «ездил второй великий и полномочный посол в дом, где разные птицы обретаютца, смотрить. И того дому надзирателем дано в почесть 2 ефимка»; далее — благотворительную часть: расходы на раздачу милостыни нищим, причем «Расходной книгой» нередко отмечаются какие-либо особенные свойства людей, получавших милостыню, или обстоятельства, при которых милостыня подавалась, например: «бабе нищей, у которой руки о шести пальцах, а ноги о семи пальцах, дано ефимок», «убогим служилым людям» — инвалидам, жертвам продолжительных войн, которые пришлось вести Голландии: «роздано убогим служилым людем и нищим бабам и робятам и из полат в окна бросано мелкими деньгами на 4 ефимка», «дано на милостыню нищему, что играл на скрыпице, 2 алтына». Даже такие мелочи, как стирка белья: «рубашек и иного белого платья» третьему великому послу, починка ключа к его часам, заводка его часов, упаковка в сундуки его отправленной в Москву постели, шитье ему новой постели, покупка для него «на 4 шеленга», т. е. на 8 алтын, груш, плата кузнецу за оковку его шкатулки, вознаграждение состоявшему при посольстве сторожу Ивану Афанасьеву ефимком за поднос великим послам огурцов, выдача хозяйке «Дулена» на покупки для третьего посла «на мелочь» ефимка да еще 3 алтын 2 денег — все эти расходы заносились в книгу особыми статьями[1212]. Из казенных же средств покрывалась также покупка послам разных привлекавших к себе их внимание заграничных вещей. Так, Ф. А. Головиным были сделаны переплеты к четырем его книжкам-молитвенникам, куплены часы и к часам инструменты, приобретена стеклянная посуда — «скляницы граненые», штопор, клещи, какие-то крючки, ящик к зеркалу, «два ковчежца серебряные золоченые, куда класть образа». В списке вещей, приобретенных П. Б. Возницыным, значатся 13 коробок «порошных», деревянная чернильница, двое английских часов, купленные для него в Англии Захарием Диксом, граненые стекла, черенки ножевые, «персона» (портрет)[1213].

XXX. Петр в ноябре 1697 г

Вернемся к хронологическому обозрению деятельности Петра и посольства в Амстердаме со времени окончательного переезда туда послов из Гааги. 1 ноября посольством были отправлены грамоты городам Любеку с благодарностью за оказанную при проезде части посольской свиты помощь и Данцигу с похвалами от государя за то, что данцигцы поддерживают короля Августа и не впустили к себе приплывшего по морю принца де Конти. Обе грамоты помечены Москвой и датированы задним числом: 3 сентября — применительно к расчету времени их посылки из Москвы, где царь предполагался остающимся[1214]. У нас очень мало известий о Петре за время до отъезда его в Англию: несколько уцелевших его писем, кое-какие не всегда ясные записи посольских расходных книг, в которых по отношению к Петру больше намеков, чем определенных известий. Надо полагать, что в первой половине ноября топор его на Ост-Индской верфи стучал особенно энергично: сооружение фрегата приходило к концу. Работа над фрегатом не заслоняла, однако, других занятий и интересов. 2 ноября, как значится в «Расходной книге», было куплено для какой-то неизвестной нам цели разных красок на ефимок и отослано на Ост-Индский двор. 3 ноября туда же представлены были купленные в качестве образцов два рога для пороха, «какие бывают на кораблях», — знак, что мысль Петра работает над вопросом о предметах вооружения экипажа черноморского флота и о приобретении этих предметов[1215]. 4 ноября Петром были получены письма, мало, впрочем, содержательные, от Л. К. Нарышкина с добрыми пожеланиями и от А. М. Головина, кроме пожеланий, с вопросом, где принимать оружие, которое будет высылаться из Голландии[1216]. Под 5 ноября сохранилась в «Статейном списке» запись, любопытная как