Грамотные поляки расцвечивали сцену своей одеждой. Крестьянин летом переодевался в рубаху и бриджи из грубого льна, без чулок и обуви, а зимой укутывался, не заботясь о цвете и не имея времени на искусство; шляхта же, насчитывавшая около 725 000 человек, носила сапоги, меч, шапку с плюмажем, цветной халат из шелка или кружев, а вокруг талии — широкий поясок из узорчатых тканей насыщенных оттенков. Эта гордая национальная одежда пришла из ислама через контакт литовцев с турками на Украине; она отражала случайный союз Польши с Турцией против Австрии или России; и, возможно, она выражала азиатский элемент в польских манерах и характере.

В культурном отношении Польша с 1697 по 1763 год была заторможена равнодушием саксонских королей к славянской литературе и искусству, а также двумя опустошительными войнами. Католическая церковь была не только главным покровителем искусств, но и распространителем образования и главным хранилищем знаний и литературы. Она тщательно изолировала Польшу от западного движения науки и философии, но в ее пределах она распространяла и культивировала знания. Юзеф Залуский, епископ Киевский, собрал в Варшаве 200 000 томов в одну из величайших библиотек эпохи; в 1748 году он открыл ее для публики и подарил нации; при этом сам он жил экономно и жертвовал собой в борьбе за сохранение независимости Польши.

Именно он склонил молодого священника Станисласа Конарского к изучению истории и права. В 1731 году Конарский издал первый из четырех томов «Волюмина легум», в котором кодифицировал польское законодательство от Казимира Великого до его собственных времен. Эти и другие исследования показали Конарскому, как трагически упала Польша после своего ренессансного расцвета. Убежденный в том, что возрождение может прийти только сверху, он основал в Варшаве (1740) Коллегиум Нобилиум, где родовитые юноши могли получить образование не только в области математики и классических языков и литературы (которые хорошо преподавали иезуиты), но и в области естественных наук и современных языков. Это была героическая задача, ведь у него не было ни денег, ни учебников, ни учителей, ни учеников, но после пятнадцати лет трудов он превратил свой Шляхетский колледж в известное и уважаемое учреждение, один из источников культурного возрождения при Понятовском и просвещенной конституции 1791 года. Он призвал к реформе польского языка, стремясь избавить его от латинских фраз и цветущей риторики; народ протестовал, но все же учился. Конарский увенчал свою работу публикацией (1760–63) самого важного политического трактата века в Польше, невинно озаглавленного «Об эффективном ведении дебатов», но содержащего взрыв против liberum veto. Снова было много протестов, но после 1764 года ни один сейм не был распущен с помощью liberum veto. Именно с помощью Конарского Понятовский начал реформу польской конституции.

До этого блестящего и яркого воскрешения Польша пережила шестьдесят семь лет беспорядков, позора и упадка при саксонских королях.

II. САКСОНСКИЕ КОРОЛИ: 1697–1763 ГГ

Другие страницы13 рассказывают о том, как польский сейм обошел сына великого Собесского, чтобы отдать корону Польши курфюрсту Саксонии Фридриху Августу, который в одночасье принял католичество и стал Августом II («Сильным») Польским; как Карл XII Шведский заменил его Станисласом Лещиньским (1704), и как поражение Карла при Полтаве (1709) позволило Августу вернуть себе трон. Он обладал лишь немногими законодательными полномочиями монарха XVIII века, но всеми сексуальными привилегиями королевской власти. Не сумев управлять Польшей, он вернул свою любовь в Саксонию, украсил Дрезден, наполнил себя пивом и истощил любовниц; он добавил оскорбление к оскорблению, взяв только одну из них из польских красавиц. В конце своего правления он планировал разделить Польшу между Австрией, Пруссией и Саксонией, но умер (1 февраля 1733 года), так и не успев осуществить это преступление. На смертном одре он сказал: «Вся моя жизнь была одним непрекращающимся грехом».14 In morte veritas.

В период междуцарствия, наступившего во время сбора избирательного сейма, французские эмиссары щедро раздавали деньги, чтобы склонить депутатов к реставрации Лещинского. После своего низложения Станислас жил в мире и надежде в Эльзасе. В 1725 году его дочь Мария стала королевой Франции, выйдя замуж за Людовика XV; теперь Людовик ожидал, что его тесть, взойдя на престол, будет следовать французской политике, направленной на объединение Польши с Пруссией и Турцией в кордон вокруг Австрии. Чувствуя, что такой союз ослабит Россию в ее неизбежных конфликтах с Турцией и Пруссией, русское правительство отправило в Варшаву рубли, чтобы предотвратить избрание Лещинского. Ливры перевесили рубли, и 10 сентября 1733 года Лещинский стал королем Польши Станиславом I.

Меньшинство отказалось признать его избрание и перешло под защиту русской армии, которая продвинулась до Вислы и провозгласила саксонского курфюрста королем Польши Августом III (6 октября). Так началась Война за польское наследство и первое решительное вмешательство России в польские дела. Станислас искал польскую армию для своей защиты, но таковой не существовало лишь на бумаге; он бежал в Данциг и обратился за помощью к Франции. Французское правительство возглавлял кардинал Флери, которому война с далекой Россией была не по нутру; он послал отряд из 2400 солдат; русские с двенадцатью тысячами человек разгромили его. Станислас бежал из Данцига и удалился в Лотарингию. В январе 1736 года он подписал отречение от престола; в июле королем был признан Август III.

Но он не больше, чем Лещинский, подходил для руководства страной, в конституции которой был заложен хаос. Некоторое время он сотрудничал с Чарторыйскими в попытках положить конец liberum veto; Потоцкие неоднократно использовали вето, чтобы сохранить его; Август сдался, утешился в Дрездене и редко посещал Польшу. Коррупция продолжала существовать и процветать; не в силах остановить ее, король разделял ее, продавая должности тому, кто больше заплатит. Магнаты контролировали суды и вооруженные силы; они вели прямые переговоры с иностранными державами и получали от них субсидии.15 Франция, Австрия, Пруссия, Россия маневрировали, пытаясь понять, кто из них сможет извлечь наибольшую выгоду из неизбежного распада польского государства.

До и после смерти Августа III (5 октября 1763 года) борьба за право назвать имя и править его преемником велась с помощью всех дипломатических приемов, вплоть до грани войны. Потоцкие умоляли о создании постоянной армии в 100 000 человек для защиты Польши от иностранного