Шрифт:
Закладка:
Как ни странно, книга была пропущена цензором. Но Екатерина в 1790 году опасалась, что ее народ может подражать Французской революции. Нарушительницу шестидесяти девственниц она наказала, а Радищева приказала судить за измену. В его книге были найдены отрывки о штурме крепостей и восстании солдат против жестокого царя, а также хвалебные отзывы об англичанах, оказавших сопротивление несправедливому царю. Сенат приговорил автора к смертной казни, императрица заменила ее десятью годами сибирской каторги. Император Павел I разрешил Радищеву вернуться из ссылки (1796); Александр I пригласил его в Петербург (1801). Там, через год, безосновательно думая, что его снова сошлют, он покончил с собой. Его судьба и судьба Новикова — одно из многих пятен на блестящем царствовании.
IX. АРТ
Екатерина сделала для искусства немного больше, чем для литературы, поскольку искусство было обращено только к высшим классам и не звучало сигналом к восстанию. А вот популярная музыка невольно была революционной, ведь почти вся она состояла из грустных песен в минорной тональности и с заунывным аккомпанементом, повествующих не только о разбитых в любви сердцах, но и о жизни, измотанной трудом. Дворяне редко слышали эти песни, но они наслаждались итальянскими операми, которые привозили в Петербург Галуппи, Паизиелло, Сальери и Чимароза, оплачиваемые государством. Сама Екатерина не очень любила оперу. «В музыке, — говорила она, — я не различаю никаких тонов, кроме тонов моих девяти собак, которые, в свою очередь, разделяют честь находиться в моей комнате, и чьи отдельные голоса я могу распознать на расстоянии».100
Она также призналась, что не разбирается в искусстве. Она сделала все возможное, чтобы развить это понимание в России. Она предоставила средства, на которые Бецкий ввел в действие (1764) Академию художеств, организованную при Елизавете (1757). Она покупала признанные шедевры за границей и выставляла их в своих галереях; так, за коллекцию графа фон Брюля в Дрездене она отдала 180 000 рублей, за коллекцию сэра Роберта Уолпола в Хоутон-Холле — 40 000 фунтов стерлингов, за коллекцию Шуазеля — 440 000 франков, за коллекцию Кроза — 460 000 франков. Сама того не зная, она совершила прекрасную сделку, ведь в эту коллекцию входило одиннадцать сотен произведений Рафаэля, Пуссена, Вандика, Рембрандта и других многолетних авторов, ценность которых росла с течением времени и отступлением валюты. Через Гримма и Дидро (за салонами которого она внимательно следила) она давала заказы французским художникам — Верне, Шардену, Гудону. Она сделала копии в натуральную величину с фресок Рафаэля в Ватикане и построила для них специальную галерею в Эрмитаже.
Она давала мало заказов отечественным художникам, поскольку, на ее французский вкус, в русском искусстве ее времени было мало достойного. Однако она выделяла средства на образование и поддержку студентов Академии художеств и отправила нескольких из них учиться в Западную Европу. Из этой Академии вышли исторический живописец Антон Лосенко и портретисты Дмитрий Левицкий и Владимир Боровиковский. Проведя пять лет в Париже и три в Риме, Лосенко вернулся в Петербург (1769), чтобы преподавать в Академии. Он произвел фурор с Владимиром до Рогнеды, но, возможно, слишком обремененный академическими обязанностями, не смог создать ожидаемых от него шедевров, и смерть забрала его в тридцать шесть лет (1773). Екатерина наняла Левицкого для изображения некоторых молодых женщин, обучавшихся в Смольном институте; результат свидетельствует об их красоте. Портрет Екатерины скрывает ее крупный рост под струящимися одеждами. Она также работала с госпожой Виже-Лебрен, которая была одной из многих французских художников, приглашенных ею для придания галльского изящества русскому искусству.
Самым великим из привезенных художников был Фальконе. Он приехал в 1766 году и пробыл здесь двенадцать лет. Екатерина попросила его спроектировать и отлить в бронзе конную статую Петра Великого. Он привез с собой молодую женщину Мари-Анну Колло, которая смоделировала колоссальную голову. Фальконе осмелился нарушить законы физики, изобразив коня взмывающим в воздух, причем только его задние ноги касаются твердой земли — огромного валуна, привезенного из Карелии, чтобы символизировать огромное сопротивление, которое преодолел Петр; для обеспечения равновесия Фальконе показал медную змею — символ зависти, кусающую лошадь за хвост. Этот шедевр сохранял равновесие, пока Петербург превращался в Петроград, а затем в Ленинград. Фальконе провозился с этой работой дольше, чем ожидала Екатерина; она потеряла к ней интерес и пренебрегла скульптором, который вернулся в Париж разочарованный ею, Россией и жизнью.
В 1758 году из Франции приехал Николя-Франсуа Жиле, чтобы преподавать скульптуру в Академии. В царствование Екатерины три его ученика достигли выдающихся успехов: Чубин, Козловский и Щедрин. Чубин по заказу Потемкина вырезал Екатерину II для ротонды Таврического дворца; специалисты назвали ее «безжизненной и холодной»;101 Так же выглядит и статуя Потемкина, выполненная Чубиным. Такой же жесткости добился Козловский в гробнице маршала Суворова и даже в своем Амуре. Основные работы Щедрина были выполнены при Александре I: к 1812 году относится «Кариатида, держащая небесную сферу» — «Женщина, несущая мир». Иван Петрович Мартос специализировался на погребальных памятниках; кладбища Петербурга были заселены его плевранами; «он заставлял мрамор плакать». Отечественная скульптура отставала лишь в подражании иностранным стилям. Православные церкви исключали скульптуру, и дворяне довольствовались теми художниками, которых
