— Прекрасно! Будьте любезны, не стесняйтесь, кушайте! Я постараюсь скоро вернуться.

Павлов обошел стоявшие в углу зала столики и исчез в гардеробе.

— Интересно, что он еще там надумал? — спросил капитан Некрасов.

— Вы что, не верите в возвращение исправника? — обратился к нему боцман.

Некрасов пожал плечами:

— Кто его знает? Меня с самого начала удивляет то, что пристав вообще пригласил вас в этот притон. Я пытаюсь разгадать, зачем это ему нужно.

— Не слишком ли много загадок? По-моему, все тайные агенты любят поужинать за государственный счет.

— Во всяком случае, скучать нам не придется, прибывают новые гости, — заметил Смуга.

Действительно, в зале появилась группа мужчин. Они остановились на пороге, с любопытством оглядывая зал.

— Что за оригинальные типы! — вполголоса воскликнул Томек.

Задиристый, как всегда, боцман выглянул из кабинета и пробурчал:

— Действительно, ничего себе гости! Выглядят как черти, переодетые в ангельские одежды!

Удачное определение вызвало общий смех. Бородатые лица с резкими чертами и поведение прибывших гостей представляли резкий контраст с их довольно приличной одеждой. Они смущенно переминались с ноги на ногу, пока наконец один из них, человек высокого роста, не направился в кабинет, расположенный рядом с кабинетом охотников. Посетители, стуча сапогами, шумно расставляли табуретки вокруг стола. От официанта потребовали водки.

Некрасов стал незаметно изучать глазами странных соседей. Его лоб прорезала морщина, как будто он пытался что-то вспомнить. Китайский официант, который как раз принес новую бутылку шампанского и начал наполнять бокалы, вдруг украдкой подал Некрасову записочку, свернутую трубочкой. Капитан прочел записку. Смял ее, бросил в пепельницу и поджег спичкой. Это заметил только Вильмовский, потому что остальные с интересом слушали анекдот, который рассказывал боцман. Вильмовский хотел спросить Некрасова, в чем дело, как вдруг один из гостей, сидевших в соседнем кабинете, быстро встал со своего места и бесцеремонно вошел в кабинет путешественников.

Это был необыкновенно высокий человек. Теперь, когда он стоял близко, бросалось в глаза, что одежда на нем была как будто с чужого плеча. Пиджак с трудом закрывал его широкую выпуклую грудь с волосами, видневшимися из-под расстегнутого ворота грязной рубашки. Татуировка на груди изображала птицу. Короткие и тесные рукава пиджака не могли вместить необыкновенно развитые мускулы, короткие штаны еле достигали щиколотки. Одним словом, гость выглядел как ряженый на Масленицу, но, несмотря на это, мрачное выражение лица могло вызвать страх у любого человека. На его давно не бритой щеке виднелся широкий шрам, идущий от левого уха через обе губы до конца подбородка. Из-под широких бровей глядели светлые безжалостные глаза, хищные и агрессивные.

Мужчина подошел к столу и оперся о него обеими руками.

Звероловы прервали беседу, в зале воцарилась тревожная тишина. Все посетители смотрели на кабинет, где высокий человек по очереди вглядывался в лица сидевших, словно искал кого-нибудь из знакомых. Удивленные звероловы смотрели на него. Только один капитан Некрасов сидел в задумчивости, низко опустив голову на грудь. Взгляд мужчины остановился на боцмане Новицком. Он долго присматривался к нему.

— Ты меня помнишь? — сказал он наконец хриплым голосом. — Долго я тебя искал, ты, царский шпион! Наконец-то мы встретились!

Боцман поднял голову. Мрачный взгляд незнакомого мужчины не произвел на него никакого впечатления.

— Если кто-нибудь хочет получить по голове, то непременно получит, — спокойно ответил он. — Однако если говорить правду, то я вас не знаю! Вы ошиблись!

— Ничего подобного, я ничего не забыл! По твоей милости мне всыпали двадцать пять горячих, — проворчал великан. — Я тебе за это отплачу!

Он подскочил к боцману, подсовывая ему под нос огромный волосатый кулак. Боцман не спеша вытер губы салфеткой. Так же не спеша поднялся, вышел из-за стола. С удовольствием оглядел великана, который по меньшей мере на полголовы был выше боцмана.

— Я тебя совсем не знаю, отстань от меня! — спокойно сказал боцман.

— Ах не знаешь, так сейчас узнаешь! — воскликнул тот.

Ловким движением он ударил боцмана в подбородок. От удара голова боцмана откинулась назад, он отступил на шаг и тяжело упал на одно колено. Однако сразу же пришел в себя, словно его окатили водой, и встал. Забияка замахнулся на него вторично, но на этот раз опытный в кулачных боях боцман сумел избежать удара по голове и сам правым кулаком ударил противника в желудок, а левым — в подбородок. Ошеломленный великан закачался, а боцман схватил его за пояс, приподнял над своей головой, закружился на месте и с размаху бросил противника на пол. Под крики испуганных товарищей и звон бьющегося стекла нападавший неподвижно растянулся на полу, широко раскинув руки.

Посетители ресторана вскочили со своих мест и прижались к стенам. Звероловы тоже встали, потому что из соседнего кабинета послышался звук отодвигаемых стульев. В зале появились несколько человек из компании драчуна, которые в нерешительности смотрели то на боцмана, то на своего предводителя, лежащего на полу.

Спустя некоторое время забияка тяжело сел. Волосатая рука потянулась к карману, и в зажатом кулаке блеснуло лезвие ножа. Увидев это, остальные бандиты тоже достали оружие. Они пригнулись, словно готовясь прыгнуть на противников, держа в руках кастеты, штыки и ножи.

Томек, Смуга и Удаджалак сразу же стали рядом с боцманом. Вильмовский уже подходил к бандитам, желая предупредить их атаку, но капитан Некрасов взял его за руку. Прищурив глаза, он смотрел на обнаженную грудь бандита, поднимавшегося с пола. На груди было вытатуировано изображение кукушки с распростертыми крыльями.

Некрасов вспомнил этого человека.

— Успокойте друзей, это ловушка, — шепнул он Вильмовскому, а сам вышел из-за стола; остановился между боцманом и группой бандитов. Слегка наклонившись вперед, боцман уже сделал шаг по направлению к противникам, но в этот момент Вильмовский очутился рядом с ним.

— Подожди, это провокация, — прошипел он.

Боцман остановился как вкопанный. Он внимательно следил за каждым движением противников, готовый защищаться.

Тем временем Некрасов подошел к великану.

— Эй, Василий, не узнаешь меня? — спросил он. — Тебе что, надоело жить, генерал Кукушка?

Великан уже стоял на ногах, держа в руках открытый нож. Наклонив голову, бандит налитыми кровью глазами всматривался в Некрасова.

— Вспомни-ка, кого ты называл своим отцом-благодетелем? — еще тише сказал капитан.

Бандит сделал несколько медленных шагов к капитану. Острием ножа коснулся его груди. На мрачном, грозном лице великана отразилось сначала сомнение, потом крайнее изумление.

— Так это ж ты… батюшка Некрасов, — в смущении прошептал он.

Вдруг он бросил нож на пол. С необыкновенным волнением стал целовать капитану руку.

— Прости мне, батюшка, ей-богу, не узнал… столько лет… — взволнованно говорил он.

Капитан обнял его и тихо спросил:

— Ты почему задирался, Василий?

— Я