для охотников, — льстиво говорил он. — В свое время здесь охотился наш знаменитый путешественник и великолепный стрелок его превосходительство Николай Михайлович Пржевальский.

— Через несколько лет после него здесь же охотился польский ссыльный Бенедикт Дыбовский, который исследовал маршруты перелетных птиц, — вмешался Томек. — Вы, пожалуй, слышали и о нем?!

— А как же, слышал, — согласился агент и сразу же добавил: — Этот бывший каторжник был помилован по высочайшему повелению его величества. Вот вам, господа, лучшее доказательство, что за Богом молитва, а за царем служба не пропадают!

Пржевальский, Николай Михайлович (1839–1888) — великий русский путешественник, выдающийся ученый, географ, натуралист. Генерал-майор русской армии. Изучал Уссурийский край. Возглавлял четыре научные экспедиции в северную часть Центральной Азии (1870–1883). Открыл озеро Лобнор, северный хребет гор Куньлунь, то есть горы Алтынтаг на севере Тибета. Пытался дойти до Лхасы. Умер во время четвертой экспедиции вблизи берегов озера Иссык-Куль. Открытый им вид дикой лошади получил латинское наименование Equus ferus przewalskii (лошадь Пржевальского).

— Говорите уж лучше об охоте, — перебил его обозленный боцман.

— Как я уже сказал, жаловаться на отсутствие дичи вы не будете, — миролюбиво продолжал агент. — Кроме того, здесь легко найти китайцев, которые охотно покажут богатые дичью места на противоположном берегу реки. Такое удовольствие требует большого риска.

— Почему же, если можно спросить? — полюбопытствовал боцман.

— Там легко встретиться с хунхузами[44], — ответил Павлов.

— А это еще что за черти, скажите, пожалуйста? — спросил моряк.

— Китайские бандиты! Буквально за копейку они могут подвергнуть человека ужасным пыткам или даже убить. Еще и теперь они иногда проникают и на нашу сторону реки.

— Ого, видно, мы действительно выбрали себе хорошее место для охоты, — с иронией сказал боцман.

— Ничего не бойтесь! Я похвалил выбор места не только потому, что здесь много дичи, — успокоил боцмана Павлов. — Когда мы шли по реке, я заметил, что в нескольких верстах отсюда находится казацкая станица. Близость станицы удержит хунхузов подальше отсюда.

— Если так, то все в порядке, хотя, как вы сами убедились, нам не слишком легко плюнуть в кашу, когда мы соберемся вместе, — ответил боцман, подмигивая Томеку.

Пока шла эта беседа, «Сунгач» стал готовиться к стоянке. Подцепив свои баржи с одного бока, он подходил к берегу. В конце концов машины парохода остановились; крайняя баржа стояла почти у самого берега. Загремели цепи якорей. Выгрузка имущества экспедиции продолжалась до самого вечера, поэтому капитан Некрасов решил отправиться в дальнейший путь на рассвете. По сравнению с ценой пассажирских билетов вознаграждение, которое потребовал Некрасов, оказалось весьма скромным. Поэтому к сумме трехсот рублей, названной Некрасовым, Смуга по своей инициативе добавил сто рублей в качестве премии экипажу.

С восходом солнца звероловы проводили капитана на судно. Некрасов долго прощался с боцманом Новицким. В последний момент, когда моряк уже собирался сойти на берег, Некрасов задержал его и сказал:

— Ты, парень, мне нравишься, медведь ты такой! Прежде чем замерзнет Амур, я сделаю еще несколько рейсов вверх по реке. Если случайно вы пожелаете еще раз покататься со мной, выстрелите в воздух четыре раза подряд. Проходя мимо, я буду внимательно наблюдать за тем, что происходит на берегу…

— Прекрасно, я даже ночью узнаю эту старую калошу, — весело ответил боцман. — Вы мне тоже понравились!

Некрасов наклонился к уху боцмана и тихо добавил:

— Вы не очень доверяйте вежливости этой полицейской крысы. Правда, после идиотской провокации в Благовещенске он явно переменил фронт, но я готов держать пари, что он продолжает свои козни!

— Вы так считаете?

— Да, притом я не люблю, когда полиция вдруг становится чересчур любезной.

— Хорошо, я буду глядеть в оба глаза!

Выбрасывая из трубы снопы светящихся искр, «Сунгач» тронулся в путь. А звероловы собрались на совет, чтобы распределить обязанности. Решили, что сыновья Нучи займутся уходом за тиграми, лошадьми и приготовлением пищи; Смуга, Броль и Томек будут охотиться; Броун и Удаджалак станут набивать чучела животных и птиц; Павлов возьмет на себя общее наблюдение за безопасностью лагеря.

Такое распределение ролей должно было облегчить Смуге и его двум спутникам поездку в Нерчинск. При Павлове им надо было следить за каждым словом, а на охоте, вне лагеря, они могли свободно обсудить все детали предстоящей операции. Утром следующего дня Смуга повел свою группу вверх по берегу реки; там было множество птиц. За короткое время им удалось подстрелить несколько экземпляров, после чего они остановились отдохнуть рядом с пристанью, где кули заготавливали дрова для пароходов.

У них охотники купили свежепойманного лосося; боцман сразу же очистил рыбу, разложил костер и стал печь ее куски на камнях. Тем временем Смуга и Томек беседовали с китайцами. Вскоре Смуга заметил, что один из них, подросток, которому не было еще и двадцати лет, прямо-таки не отрывает взгляда от штуцера с оптическим прицелом, который Смуга прислонил к дереву.

— Я вижу, тебе нравится мое ружье, — обратился Смуга к юноше. — Из этого штуцера легко можно попасть в цель, находящуюся на противоположном берегу реки. Вот, пожалуйста, посмотри!

С этими словами Смуга прицелился из ружья. Юноша старался заглянуть в прицел. Прижмурил один глаз. Затаив дыхание, он смотрел на далекий горный хребет, видневшийся на противоположном берегу Амура.

— Ах, какое ружье, — шепнул он на русско-китайском жаргоне. — Если бы у нас было такое ружье, то мой старик-отец охотился бы до сих пор, а хунхузы не отважились бы подойти к нашей фанзе[45].

— Разве бандиты часто на вас нападают? — спросил Смуга.

Китаец пугливо взглянул на путешественника и опустил голову.

— Теперь приходят реже… Им уже нечем поживиться, потому что мы лишены всего… — тихо ответил он.

По просьбе Томека он рассказал печальную историю своей семьи.

Они жили на маньчжурском берегу Амура, в деревушке, расположенной у подножия гор, поросших густым лесом. Мать с помощью детей засевала небольшое поле, а отец охотился на антилоп, соболей, лисиц и белок. Отец был отважным охотником; он не боялся даже снежных барсов[46], которые зимой сходили с отдаленных вершин Средней Азии. Однажды они заметили, что вблизи их дома обосновалась банда хунхузов. С тех пор бандиты стали нападать на деревушку и безжалостно грабить жителей. Хунхузы оставляли им лишь столько продуктов, чтобы они не умерли с голода.

— Однажды мой отец пошел проверить ловушки, поставленные на белок, а хунхузы как раз в это время появились в деревушке, — говорил юноша. — Они были взбешены поражением, которое потерпели в битве с казаками на русском берегу. Хунхузы забрали почти