Мы свернули на боковую тропинку и зашагали по деревянному настилу между ухоженными клумбами. Щебетали птицы, над головой порхали бабочки, приятно пахло медоносными цветами. Невдалеке загавкали собаки.

— Сердце — это теперь твой дом?

— Он самый, — кивнула девушка гордо, — Хорошо живем, признай! Островок спокойствия в океане хаоса.

Хоть до главного входа было рукой подать, мы к нему не пошли. Рейн повела меня левее, вдоль здания и за него, желая, видимо, войти по-тихому.

— Пойми, большинство, — Рейн обвела рукой гуляющих, — такую, как ты, никогда не видели. Вы, анкеры, для них являетесь личностями легендарными, увидеть которых воочию уже удача. Множество протекторов годами и десятилетиями ждут настоящей работы в слое.

— Считаешь, тебе повезло?

— Немного.

Я улыбнулась.

— Большинство из праздно гуляющих — протекторы. Вообще работники Декады разделяются на регентов — управленческий состав, протекторов — воинов и телохранителей, негоциантов — экономистов и бухгалтеров. Ну и обслуживающий персонал, типа медиков, техников, электриков… нам сюда! — Рейн выбрала правую тропинку, идущую вдоль кирпичной стены, — А еще есть твои коллеги, анкеры.

— Тогда почему мы скрываемся? Почему не пойти через парадный вход?

— Не тешь себя иллюзиями, что грянули бы фанфары, а глашатаи прокричали бы твое имя, — девушка усмехнулась, — Во-первых, в лицо тебя знают немногие: мы с Эдом, две другие смены и сам регент. Предосторожность, сама понимаешь. Во-вторых, информация о том, что ты здесь, конфиденциальна. Пусть твой регент решит, стоит ли ее оглашать.

По тропинке мы направлялись к боковому входу, поскромнее и неприметнее главного, оформленному лишь плетенной арочкой и огненно-красными кустами бересклета в горшках.

— Я знаю Эда достаточно хорошо, — бросила девица, — Когда ему нечего делать, он идет в зал для отдыха и гоняет с утра до вечера на бильярде. Но, учитывая, что Эд возвращался, выполнив свой долг, он непременно отправится докладывать о нем регенту.

— У вас есть зал для отдыха?

— Чем, по-твоему, мы занимаемся в перерывах между сном и сменами? В приставку рубимся, сериальчики смотрим, в настолки играем…

— Сериальчики? — вот теперь я удивилась по-настоящему, — У вас есть интернет?

— И спутниковая связь. И телевидение, — Рейн наслаждалась моим удивлением, — Электричество мы у девятого слоя покупаем, оно там экологичнее, но вот интернет только у вас. Он на Земле самый быстрый и интересный.

Мы подошли к стеклянным дверям, и те, пиликнув, разъехались в стороны.

— Датчики движения?

— Негоцианты виноваты, — девица хмыкнула, — Эти очкарики не только реестры проверяют, но и ухаживают за поместьем. Модернизируют, обновляют оборудование, следят за модой. Это как бы не прямая обязанность, но традиция.

Мы прошли через прохладную прихожую, пол в которой был выложен расписными плитками с изображением виноградных лоз, цветов и ягод, подошли к стойке консьержа. Дальше путь перегораживали турникеты, так что это была обязательная процедура.

За столом сидела немолодая женщина с лицом, стянутым тонкой сеткой морщин. Седые волосы были уложены в пучок, одета она была в какую-то полувоенную форму мышиного цвета. При нашем приближении она даже головы не подняла, продолжив заполнять лежащий перед ней журнал.

Рейн сделала мне знак подождать и отчеканила шаг, привлекая внимание.

— Чего тебе, — прохрипела старуха, — Марибо?

— Приветик, — Рейн вытащила из набедренной сумки маленькую книжечку с обложкой из красной ткани, — Как поживаете, Анна Васильевна?

Молчание.

Консьерж потянулась к удостоверению, сцапала ее острыми ногтями, поправила пенсне и подслеповато прищурившись, изучила страницу. Недовольно причмокнула, приложила толстое, бледно-желтого цвета увеличительное стекло поверх пенсне, и только тогда палец ее забегал по строчкам. Женщина изучила содержание первых нескольких страниц, уделив фотографии особое внимание.

— У вас новая подводка? — болтала Рейн, — Она вам очень идет! Подчеркивает, так сказать, глубину глаз.

— У вас книжка в крови, Марибо. Не видно порядкового номера.

— Ах, опять заляпала! — всплеснула девица руками, — Ну что ты будешь делать! Можно я вам его назову?

— Я не смогу его проверить. Отстирайте, тогда пропущу, — консьерж вернула книжку.

— Вы серьезно? — Рейн открыла от возмущения рот, — Вы же меня прекрасно знаете! И мой номер вы знаете! У вас великолепная память, всем бы такую!

— Правила не подлежат оспариванию, Марибо, — женщина вернулась к заполнению журнала.

— Но на первой странице мое фото! Разве его недостаточно?

Консьерж подняла раздраженный взгляд и причмокнула губами.

— Не фото, а портрет, Марибо. Вы сами настояли на этом. Не знаю, купались ли вы в озере или попали под ливень, но сейчас краски поплыли.

— Вы реально меня не пропустите? — Рейн закатила глаза и застонала, — Ну Анна Васильевна, ну пожалуйста! У меня дело к регентам крайней важности!

Женщина фыркнула.

— Хорошо, я сменю удостоверение! — пошла девушка на уступки, — Сегодня же сменю! Нельзя ли как-то по-другому проверить мою личность?

— Вы задержались на шесть часов, Рейнгольд Марибо! — консьерж ткнула узловатым пальцем в журнал, — Как и две другие смены. Для протокола придется назвать причину опоздания.

— Семейные обстоятельства! По окончании смены взяла отгул, чтобы посетить родной слой!

— А это кто?

— Это… — Рейн замешкалась, — то самое важное дело.

Женщина напялила пенсне, перевела взгляд на меня и с минуту щурилась.

— Твое полное имя Рейнгольд? — шепнула я спутнице.

— Не люблю его. Рейн лучше.

— Дыхните, — сказала консьерж, протягивая мне прозрачную трубочку с цифрами от одного до десяти по всей длине.

Я послушно дыхнула.

К моему удивлению, дыхание будто заполнило трубку цветным туманом — тот заклубился, двигаясь по трубке… и замер напротив цифры «три».

— Земля? — консьерж нахмурилась, глядя на индикатор, — Вы привели землянку, Марибо?

— Да, ваша землянка, — Рейн улыбнулась со всей возможной елейностью. — Или землячка, так правильнее?

— И откуда именно вы, девушка, и как вас звать? — Анна Васильевна уставилась на меня.

Наверное, стоило сказать, что, судя по имени мы не просто «землячки», а даже из одной страны, но я заколебалась. Рейн явно не хотела раскрывать мою личность… К счастью, отвечать не потребовалось.

— Ах, вот вы где! — по лестнице, расположенной в углу комнаты, спускался мужчина лет сорока, — Спасибо, Анна! Эти девушки под моей ответственностью.

Я посмотрела на него с любопытством и надеждой. Может, он поможет? Держался незнакомец очень уверенно, да и выглядел как человек, привыкший командовать. Нет, даже не командовать — повелевать. Коротко стриженный, чисто выбритый, в светлом костюме, белой рубашке, нарочито небрежно повязанном галстуке… В руке мужчина держал трость, хотя явно в ней не нуждался — он был мускулистый, хорошо сложенный, загорелый, прямо пышущий здоровьем. На меня он глянул так внимательно и пронзительно, что я поняла — мужчине прекрасно известна моя личность. Поймав мой взгляд, он едва заметно склонил голову.

— Как скажете, ваша светлость, — женщина причмокнула губами