В голове проносятся воспоминания о шёпоте, который я слышал, стоя над Айрилен на коленях: «Здесь тебе поможет только что-то иное… Арканум — вот что тебе нужно. У тебя есть частица его мощи… Воспользуйся ей».

— Желаете изучить механику процесса?

— Желаю знать, как это работает. Правда ли эта перчатка сохраняет души? Что с ними происходит? Можно ли вернуть их обратно? Как они, в таком случае, будут существовать? Я слышал… Слышал шёпот перчатки. Он обещал помочь мне, но я не понимаю, что сделал, как, и что делать дальше… Я хочу… Хочу, чтобы эта женщина жила!

Архивариус кивает.

— Отвечаю по порядку. То, что люди привыкли называть душой — совокупность воспоминаний, эмоций, желаний и пережитого опыта, облечённая в энергетическую форму. Она привязанная к энергокаркасу мага. Так что да, частица Арканума способна создавать полный слепок так называемой «души» человека.

— Но если она привязана к энергокаркасу… Получается, что душа есть только у магов?! Это же бред!

— Ваш вывод ошибочен. Энергокаркас есть и у тех, кто не владеет даром Аулэ. И душа простого крестьянина также привязана к нему. Просто не так структурирована и закалена, за счёт чего такой человек и не умеет колдовать. Так что если вы решите «выдернуть» душу из подобного тела — её «плотности» и «крепости» не хватит, чтобы оставить каркас в первозданном виде. Он просто растворится в окружающем мире.

— Ясно…

Я подумал о Беренгаре. О том, что наверняка только благодаря своей силе он смог переселить себя в книгу, затем — в моё тело, а после этого Ирандер выдернул его оттуда и… Что? Неужели душа Сейнорай до сих пор в перчатке, в целости и сохранности?

Я трясу головой. Не о том я сейчас думаю…

— Что насчёт остального?

— Частица Арканума, благодаря своей структуре, может сохранять «души» в себе любое количество времени. А также позволяет извлекать их.

— И что в таком случае происходит?

— Если не предпринять никаких действий — суть человека просуществует без тела какое-то время, это зависит от силы мага, каким он был при жизни. А затем, как и в случае с обычными людьми — «душа» просто рассеется.

— Можно ли… — сам не верю, что задаю этот вопрос, но сегодняшний день настолько невероятен, что я готов поверить во что угодно. — Можно ли вернуть душу в тело? Если его излечить?

— Если вы имеете в виду эту женщину — то нет, господин Хэлгар.

— Почему?!

Архивариус перемещается вплотную ко мне, проводит полупрозрачной рукой над телом Айрилен.

— Повреждения тела несовместимы с жизнью. Начались необратимые процессы, которые не сможет повернуть даже частица Арканума. При всей её силе — это всего лишь часть мощного инструмента. Поворачивать время вспять или выращивать новые органы уже после смерти с её помощью нельзя. Будь она жива — можно было бы попробовать, при наличии у вас определённых знаний, но уже поздно.

Я обессиленно опускаю голову. Глаза начинает щипать.

Проклятье! Проклятый Император! Надеюсь, он сдох в мучениях! Проклятая война! Проклятая магия! Зачем она вообще нужна, раз не способна спасать тех, кто этого достоин!

— Полагаю, что могу предложить выход, — неожиданно заявляет Архивариус.

— Какой?! — вскидываюсь я.

— «Душу», о которой, как я понимаю, мы сейчас говорим, в это тело вернуть нельзя. Однако… Для этого можно подыскать другое.

— В каком… В каком смысле?! — хрипло спрашиваю я. — Заменить кого-то?!

— Не обязательно. Напоминаю, что Ирандер сам планировал занять ваше тело, господин Хэлгар, и…

— Помню, — резко отвечаю я. — Вот только у меня есть душа!

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — голос замка отлетает на пару шагов, примирительно поднимая руки, пытаясь изобразить человеческую реакцию. Я отстранённо думаю, что выглядит это слишком механически… — Но перед тем как создать вас, предыдущий владелец частицы Арканума проводил много исследований и экспериментов. И после них осталась масса материала.

— Какого рода? — мрачно спрашиваю я, уже догадываясь, о чём говорит Архивариус.

— С вашего позволения — проще показать. Следуйте за мной. Тело можете оставить здесь, чтобы не таскать его с собой, с ним ничего не случится.

Тон, которым он это произносит, полностью лишён сострадания, и мне в который раз приходится напомнить себе, что Архивариус — всего лишь проекция, пусть и умная.

Но в одном он прав — незачем таскать с собой измученное тело Айрилен. Я надеялся, что Архивариус поможет мне вернуть его к… «Нормальному» состоянию, чтобы потом переместить туда душу магессы, однако…

Теперь это не имеет никакого смысла.

Я кладу труп магистра Старвинг на пол рядом с картой, и поворачиваюсь к Архивариусу.

— Веди.

— С вашего позволения, чтобы не терять времени, я попрошу вас открыть переход на нижний лабораторный уровень. Он находится под замком.

Я уже привычно тянусь к перчатке, выбираю пучок струн перемещения и «смотрю» вниз.

«Лабораторный уровень» — произношу мысленно, и одна из струн вспыхивает. Я «хватаю» её, тяну на себя — и прямо передо мной реальность вновь расходится в стороны, обнажая нутро какого-то тёмного помещения.

— Следуйте за мной, — просит Архивариус, разлетается ворохом светлячков, которые тут же устремляются через рваную арку перехода.

Я шагаю за ним.

Потолки и стены теряются где-то в полумраке, но по эху от шагов я понимаю, что помещение, в котором мы оказываемся — огромное. Освещение здесь скудное, и главный (и, пожалуй, единственный) его источник — массивный, примерно в десять человеческих ростов, пульсирующий бирюзовым светом кристалл.

Он торчит из пола, словно монумент, вокруг которого кто-то устроил мастерскую. Монумент, который дышит магией…

Ялайский пепел! Это же…

— Это Этерниум? — тихо спрашиваю я.

— Да, господин Хэлгар. Это крупнейший кристалл Этерниума, который добыли в шахтах Огненных гор и привезли сюда двести четыре года назад.

Ошеломлённый силой, которую испускает древний минерал, я подхожу ближе. Он воистину огромен… Потребуется не меньше двадцати с лишним человек, чтобы взяться за руки и обхватить его — настолько широкое основание, но к вершине он сужается примерно вдвое.

По всей длине вокруг огромного куска Этерниума установлены изогнутые столы. Они покрыты толстым слоем пыли — как и всё в этом замке — но под ней я вижу разнообразные и совсем неизвестные мне инструменты, какие-то полуистлевшие книги, записи, тусклые кристаллы размером не больше кулака, оружие, элементы доспехов…

И человеческие кости…

Последнее приковывает моё внимание, но ненадолго. Куда сильнее бросаются в глаза цепи, которыми на уровне человеческого роста к монолиту Этерниума примотаны… Люди!

Проклятье, это люди!

Обойдя по кругу и не находя слов,