В любой другой ситуации я бы возмутилась: «В смысле мне нельзя домой? Что за самоуправство? Где это в трудовом кодексе написано?». Но дома у меня не было, выделываться казалось бессмысленно.

– Проходи, Вика. Чувствуй себя, как дома, – пропустил меня вперед Соболев уже у двери, буквально проталкивая в широкий коридор. По одну сторону было огромное зеркало от потолка до пола, метров шесть в длину, а с другой – белая стена. Пока я осматривалась, он поправил: – Но не долго, пожалуйста.

– Само собой разумеется, – понимающе кивнула я мужчине, а тот нахмурился. Словно не такой реакции ждал.

– Можешь не разуваться, – предложил мне Николай Александрович, хотя сам переобулся в черные брендовые тапочки.

«У нас пол отдела на минимальной зарплате сидят, а он тут шикует!», – нашептывала внутри меня брюзжащая старая карга. «Так он честно все заработал! Кто-то бумажки перебирает, а кто-то – делает большую часть дел!», – поправил внутренний голос.

Откинув в сторону никому не нужные баталии, я оценила наполированный пол и покачала головой:

– Нет, что вы. Кто-то тут старается, намывает… Нельзя так халатно относиться к чужому труду.

Аккуратно сняв туфельки, я скромно приткнула их в уголок. Так, чтобы те не особо бросались во внимание и не выделялись в шикарном коридоре. Все это время Соболев наблюдал за мной, как за неведомой игрушкой.

– Идем, – махнув рукой, он без лишних сантиментов завел меня в огромнейшую комнату на первом этаже. Хлопнул в ладоши, и свет вокруг озарил мне гостиную совмещенную с кухней. – Располагайся, где удобно. Надо серьезно поговорить.

От последних слов мужчины сердце забилось быстрее: «Неужели он сейчас предложит мне брак?». Я прекрасно понимала, что он будет фиктивный, но все равно нервничала. Более того, совершенно не представляла, что именно отвечу в случае подобного вопроса.

Чтобы успокоиться, я принялась изучать обстановку. Дизайнер постарался – было безумно красиво! Но… как-то бездушно. Словно это выставочный зал или музей. Идеальная чистота, будто Николай Александрович никогда здесь не бывает. Отсутствие декора, фотографий и небрежно брошенного одеяла на диванчике навивало тоску.

И все же я присела за кухонный островок, деловито положив перед собой руки и спрятав дрожащие ноги под столом.

– Я вас внимательно слушаю, – гордо вздернув подбородок, заявила я смело.

«Выходи за меня, Вика!», – слышала я голос босса в голове и дрожала. Внутри меня до сих пор была жива детская мечта – выйти замуж по любви, а не ради какой-либо выгоды. Но взрослая жизнь намного суровее, и я могла представить, что соглашусь ради карьеры.

Пока я думала о сегодняшнем дне, Соболев нервно набрал воды с крана и только допив стакан до конца, обратился ко мне с трагическим видом:

– Мне очень жаль, что я втянул тебя во всю эту грязь.

– Что? – это было совершенно не то, чего я ждала от мужчины. Глаза расширились, а губы распахнулись в попытке что-то сказать. Но, увы, ничего умного в голову не пришло.

– Я всегда работал честно. Могу ответить за каждый свой миллион! А здесь… – он покачал головой, сведя брови на переносице. – Все зашло слишком далеко. Так не должно было быть. И мне стыдно за сегодняшний цирк, прости. Надеюсь, все останется между нами?

Я растерялась и, будь не ладно мое глупое женское сердце, расстроилась. Соболев не был моим и никогда бы не стал, мы слишком разные, но… Кто мешает мечтать? С трудом удалось подавить непрошенные слезы. Казалось бы, с чего вдруг они появились?

– Что вы! Это ерунда. Ничего страшного не произошло, поверьте. Вы большой молодец, – заверила его я, и мужчина напрягся.

– Странная ты, Вика, – буквально обвинил меня Николай Александрович. – Вся такая понимающая, тактичная и в то же самое время явно не врешь.

Разводя руками, я улыбнулась:

– Как говорится, идеально подхожу на новую должность, да?

Больше всего в сложившейся ситуации меня волновало одно: «Не уволит ли меня Соболев под шумок?».

– Именно, – кивнув, начальник вдруг улыбнулся, а глаза его озарились как-то по-новому. Да и смотрел он на меня иначе, пробирая до мурашек. Его взгляд плавно скользил по моим путанным черным волосам, глазам, губам и даже шее. Смущаясь, я отвернулась к полу. Тогда он оживился. Прокашлялся в кулак, строго отчеканив: – Значит, так. Беря во внимание твою тяжелую ситуацию, я разрешаю тебе пожить в моем доме какое-то время. До того, как ты найдешь и снимешь себе собственную квартиру, естественно. Здесь шесть гостевых спален. Я дам тебе ключи, выбирай любую. На работу, с работы буду подвозить. Это все. Дальше каждый живет своей жизнью. Никто в офисе ничего знать не должен, блат не любят. Стану высаживать тебя за пару метров.

– Но… – растерявшись от тонны новой информации, я хотела было пококетничать и отказаться, а потом плюнула. «Кого я тут обманываю? Да это лучшее, что случилось со мной за последнее время!», – ахнув от радости, я от чистого сердца воскликнула: – Спасибо! Клянусь, вы меня даже не заметите.

– Уж надеюсь, – закатил глаза начальник, сжимая зубы.

– Через неделю максимум меня тут не будет! – поклялась я.

– Ради такого даже зарплату тебе раньше выплачу, – удивил меня начальник. – Но ты не спеши. Мне ты не мешаешь. Считай это моим извинением за то, что втянул тебя в такой черный бизнес.

Соболев провел меня через дом, устроив небольшую экскурсию. Он показал мне все, кроме своей спальни. Я выбрала для себя шикарную комнату на первом этаже с панорамным остеклением и видом на бассейн. Хоть Николай Александрович мой выбор и не понял. Мол, это малюсенькая спальня для уборщицы. Но какая уборщица не мечтает жить со своей собственной верандой в гектар?!

Когда он уже уходил, я вдруг решила, что вправе ему что-то посоветовать:

– Знаете, а ваша семья права. Будь на моем месте другая, я бы с чистой совестью сказала: «Не отказывайтесь от такого выгодного предложения, начальник!». Ведь вместе с вами наверх поднимутся и ваши сотрудники. Вырастут, как работники, смогут лучше обеспечивать свою семью. Вы создадите больше рабочих мест, сможете больше вкладывать денег в благотворительность…

Он стоял в дверях, пристально меня разглядывая. Когда вдруг странно хмыкнул:

– Да, Вика. Но на твоем месте не другая.

По мне пробежали мурашки. Дверь захлопнулась, а я все еще не могла дышать.

Глава 7

Утро наступило довольно рано – в шесть утра. С первыми лучами солнца, полоснувшими по лицу. Хоть окна были и затонированы, но этого оказалось мало. Пока я пыталась разобраться, как работает автоматическая штора,