Открыв дверь, Жан шагнул в комнату, я же неуверенно остановилась на пороге, уловив слабый запах крови. Здесь было так темно, что увидеть что-то не представлялось возможным, никакого источника света, ни одного окна. Но одно я могу сказать точно, помимо Сергея, в комнате есть кто-то еще.

Жан шагнул во тьму и я услышала глухой щелчок, после которого в комнате зажглись лампы. Я поморщилась, привыкая к столь яркому свету и сделала шаг вперед, пытаясь рассмотреть кто же здесь находится, а главное, в каком они состоянии.

Мой взгляд сперва остановился на немного осунувшемся лице Сергея, сидевшего на стуле в самом углу комнаты. Именно его запах крови я ощутила. У мужчины был разбит нос и виднелся уже начавший затягиваться порез на щеке, оставленный то ли от когтей, то ли от ножа. Увидев меня он удивленно выдохнул и привстал, но тут же переведя взгляд на Жана, сел обратно и опустил голову, смотря в пол. Кроме него здесь была и пожилая семейная пара, испуганно ютившаяся на стареньком диване, наполовину загроможденном каким-то мусором. Они жались друг к другу, боясь посмотреть на нас. Комнатка, к слову сказать, оказалось крошечной, и скорее всего служила как кладовка для ненужных, старых вещей.

Продолжая стоять у самого порога, я снова посмотрела на Сергея, не зная что сказать и как себя вести. Присутствие Жана напрягало и я отчетливо поняла, что сейчас боюсь сделать что-то не то, что могло бы ему не понравиться.

— Ну вот и твой знакомый, — произнес Жан, которого видно уже стала угнетать тишина. — А это чета Кузнецовых, — он кивнул в сторону пожилой пары, — которая так любезно предоставила мне свой дом на время.

По лицам бедных стариков было видно, что они готовы отдать все, что у них есть, лишь бы их оставили в покое. И если честно, это довольно странно. Я о том, что Жан не убил их, ведь отвергнутые ненавидят людей. Ладно Сергей, он ему нужен, чтобы удержать меня или выбить из него информацию, но люди ему зачем? Не то, чтобы я была не рада тому, что они живы, но как я уже знаю, Жан ничего не делает просто так.

— Неужели никто даже не поздоровается? — словно с издевкой спросил Жан, — Ну ладно, не будем затягивать эту бурную встречу старых друзей.

Сергей передернул плечами и еще ниже склонил голову. Тут уж я не сдержалась и направилась к нему, но не успела и двух шагов сделать, как Жан схватил меня за руку, заставляя остановиться.

— Время, увы, вышло, ma belle. Ты убедилась, что он жив, так что идем.

Он потянул меня за собой, закрыв за нами дверь.

— Да постой ты! Я…

— Идем завтракать, — перебил меня Жан, обращая ровно ноль внимания на мои протесты.

— Но…

— Если ты задумала выказывать претензии по поводу сохранности этого оборотня, то не трать время зря. Он сам виноват, ведь я настоятельно просил его вести себя прилично в чужом доме, а он вздумал буянить.

— Ты может хоть раз выслушаешь меня? — зло прорычала, освободив свою руку из его хватки.

Жан удивленно приподнял брови, словно поражаясь, как я такая сякая посмела повысить на него голос.

— Знаешь, а ведь я из стаи, которая придерживается древних традиций. Таких, как полное подчинение волчицы своему волку. Твое поведение огорчает меня.

— И что ты намерен делать с моим неповиновением? Будешь выбивать его из меня? — задиристо спросила, хотя у самой мороз по коже пробежался.

А ведь я его сейчас тупо провоцирую. Не в моем положении качать права, но я, кажется, надеюсь на то, что его привязанность ко мне окажется сильнее задетой гордости. Хотя если учесть его семейку, то для него похоже в новинку, что женщина перечит ему.

Жан обаятельно улыбнулся и покачал головой. Но вот его взгляд не позволил мне расслабиться. Черные глаза смотрели на меня хитро, даже как-то коварно. Что он задумал?

— Ася, ну что за глупости? Ты думаешь я не смогу найти другого способа сломить тебя? Более приятного.

Его голос стал урчащим, тягучим и каждое слово отзывалось трепетом в груди. Я знаю к чему он клонит и это заставляет меня нервничать, ведь я уже успела понять, что устоять перед ним мне не помогает даже ненависть к отвергнутым.

Он шагнул ко мне, но я тут же отступила от него, боясь снова оказаться в его плену.

— Даже не думай.

— И зачем оттягивать неизбежное? — с хитрой улыбкой спросил Жан.

— Ты там что-то про завтрак говорил, — с трудом произнесла и отвернулась от него, больше не в состоянии выдержать блеска черных глаз.

Я бы и поддалась его порыву, но, во-первых, я чувствую, что его отвергнутые где-то рядом, по крайне мере мне кажется, что в соседней комнате кто-то ходит, ну и во вторых, здесь рядом мой избитый друг и люди. Позволить себе отдаться на волю этой чертовой любви к отвергнутому я просто не могу.

— Да, я помню. Идем, — с насмешкой произнес Жан и повел меня на кухню.

Все-таки я была права и в доме находились еще как минимум двое отвергнутых. Стоило нам выйти из гостиной, как туда вошли двое мужчин, направившись прямо к неприметной двери. Как я понимаю, в их обязанности входит присмотр за пленными.

— Если ты сейчас будешь переживать по поводу, что твоего бедно друга и людей не кормят, то насчет этого не стоит волноваться.

Я с удивлением посмотрела на Жана, почувствовав, что он это говорит не просто, чтобы покрасоваться передо мной и показать какой он милосердный и так далее.

— Ты даже как для отвергнутого странный, — тихо пробормотала, сомневаясь, что вообще когда-либо смогу его понять.

— И ты не думаешь, что в этом есть что-то обаятельное? — с улыбкой спросил Жан, повернувшись ко мне.

— Я думаю, что в этом есть что-то пугающее, ведь никогда не знаешь, что можно от тебя ожидать.

— Не правда. Присмотрись ты ко мне повнимательнее, ни как к объекту ненависти, ты бы так не считала.

Я лишь пожала плечами, хотя так и хотелось сказать, что чем больше я пытаюсь его понять, тем отчетливее ощущаю, что за его красивым личиком и манерным поведением скрывается расчетливый оборотень, действующий