Сейчас бы позвонить Илье и все ему рассказать, чтобы он был готов, но из-за своей вспышки ярости, я потеряла телефон при обращении. И если одежду мне предоставили, то возвращать мои вещи явно не собираются.

Обессилено упав в кресло, я закрыла глаза, в который раз пытаясь расслабиться, чтобы обдумать все на трезвую голову. А все-таки меня до сих пор мучает вопрос, как Жан узнал о нас с Глебом. Да и про Сергея тоже, которого, как я понимаю, он схватил уже после нападения на нас. Что-то мне кажется, что все это не просто так. И если так подумать, то начинает казаться, что у отвергнутых есть свои оборотни и в окружении старейшин… Хотя нет! Глупости. Такого просто не может быть… По крайней мере хочется в это верить.

В окно проникал мягкий свет луны и касался моего лица. И хоть волчица еще не удовлетворена и жаждет вырваться на свободу, весь пережитый за последние дни стресс снова дал о себе знать и меня начало клонить в сон. Нехотя встав с кресла, я переместилась на кровать, упав на нее не раздеваясь. Сейчас мне хочется просто отдохнуть, ведь я уверена, что новое утро не принесет мне ничего хорошего. Вот только даже во сне расслабиться не получилось. Перед глазами стоял Глеб и я заново переживала «ту» ночь. Его карие глаза с легким укором смотрели на меня, жаля прямо в сердце. И даже попытка убедить себя, что я не виновата в его смерти, не принесла мне особого утешения.

Уже сквозь пелену сна я услышала, как открылась дверь и почувствовала, что я уже не одна. Тело обожгло внимательным взглядом, но он не прогнал сон, я все еще находилась между ним и реальностью.

Это он. Жан. Его взгляд невозможно спутать с чьим-то другим, он жалит морозом, проникая глубоко под кожу. Его шагов я не слышала, но почувствовала, как прогнулась под ним кровать. Горячие пальцы коснулись моей щеки, убирая волосы в сторону, а лицо обожгло его горячее дыхание.

От Жана снова приятно пахло кофе и чем-то терпким, пикантным. Вопреки здравому смыслу, его присутствие не напрягало меня, а напротив, помогло наконец-то успокоиться. Он лежал рядом, так близко ко мне, что я чувствовала прикосновения его тела, и водил кончиками пальцев по моей шеи и ключицам, что-то нашептывая мне на ухо. Затуманенное сном сознание отказывалось понимать смысл слов и вскоре я окончательно заснула, напоследок почувствовав как меня сжали в кольцо сильных рук.

* Tu es l’amour de ma vie — Ты любовь всей моей жизни

* сherchez la femme — ищите женщину

Глава 8

Проснувшись на следующее утро, я первым делом осмотрела комнату. Почему-то меня не покидало ощущение, что Жан еще здесь. Мне даже казалось, что я до сих пор чувствую на себе тяжелый взгляд черных глаз. Да и его запах буквально обволакивал меня, упорно пытаясь опьянить.

Но нет. В комнате я определенно одна. Скорее всего, Жан ушел незадолго до того как я проснулась, поэтому его присутствие так сильно ощущается.

В груди еще клокочет тупая боль потери, но вот злости на отвергнутого я больше не испытываю, как ни пытаюсь ее пробудить. Да я даже сейчас особо думать ни о чем другом не могу, кроме как об этом жестоком, расчетливом типе.

Говорят, мысли материальны, но почему-то материализуется только то, что ты хотел бы получить в последнюю очередь. Не успела я одеться, как ощущение «его» присутствия только усилилось. И прежде чем я повернулась к двери, я уже знала, что точно его увижу.

Жан стоял прислонившись к дверному косяку, скрестив руки на груди и с интересом рассматривая меня. При этом его взгляд немного задумчивый, словно он пытается понять, что же со мной делать дальше, раз я уже в его руках.

— Bonjour, mon amour, — с мягкой улыбкой произнес Жан.

Меня поражает его спокойствие и способность вести себя так, словно все в порядке, словно его волки не убили моего друга, а сам он не планирует сцапать целую стаю, убив всех, кто откажется присоединиться к нему. Он пугает уже тем, что я просто не знаю, что можно от него ожидать.

— Решила со мной не разговаривать? — Он растянул губы в насмешливой улыбке. — Думаешь от этого будет какой-то толк? Или что твое молчание что-то изменит?

— Что стало с Сергеем?

Жан недовольно скривился, словно от зубной боли.

— К чему нам разговоры о других? Давай лучше поговорим о нас с тобой.

— Я хочу знать, что с ним. Или насчет его ты тоже мне наврал?

— Сколько злости и недоверия, — Жан осуждающе поцокал языком, — С твоим другом все будет в порядке. Я отпущу его как только закончу со всем.

— Но ты обещал…

— Ты ведь понимаешь, что он слишком много знает, — резко перебил меня Жан, — и отпусти я его сейчас, он может сорвать мои планы. А искать новое убежище у меня желания нет.

— Но как я могу быть уверена, что с ним все в порядке?

— Недоверие в отношениях разрушает их и способствует возникновению конфликтов.

Жан настолько спокоен, даже могу сказать насмешливо спокоен, что я в который раз убеждаюсь, что его волнует только он сам. Все же остальные для него лишь куклы в его театре, которые исполняют прописанные им роли. Он не собирается делать поблажек и мне, хоть я его истинная, и кажется, что он просто издевается. Хотя он вряд ли сам это понимает.

Я молча смотрела на него, надеясь, что он прекратит вести себя как полный урод и наконец-то ответит мне. И он ответил, правда спустя несколько минут, в течение которых мы просто смотрели друг на друга, дожидаясь, кто уступит первым.

— Ну ладно. Если ты так этого хочешь, то идем.

Жан открыл дверь и отступил в сторону, взмахом руки предлагая мне первой выйти из комнаты. Я прошла мимо него, почему-то задержав дыхание и ожидая, что он сейчас коснется меня, вот только он этого не сделал.

Пытаясь подавить в себе всколыхнувшееся разочарование, я обернулась, вопросительно посмотрев на Жана.

— Иди за мной.

Обойдя меня, он пошел вдоль по коридору и я последовала за