— Мне восемнадцать, а магии нет, — вздохнул я.

— Как и у моего племянника, — отозвался Генри. — Существует экспериментальная программа стимуляции дара. Тебе тоже поучаствовать бы. Если захочешь. Но это не безопасно.

Что-то мне подсказывает, их программа созвучна с моей теорией. Экстрим. Стресс. Раскрытие способностей.

— Тесты были? — интересуюсь.

— Да, но результат не сто процентов… И выживаемость тоже, — уже тише добавил Генри.

— Звучит не слишком обнадеживающе…

— По прогнозам Викентьевны, ни ты, ни Ренди не пострадаете, а дар должен раскрыться, — успокоил меня Генри.

— Как это происходит? — поинтересовался я, хотя и так знал, что дам согласие на участие.

Генри около часа рассказывал о том, в чем суть, какие уже были эксперименты, и как они планируют провернуть всё в этот раз.

Меня впереди ожидал курс выживания за пределами стен, инструктаж по технике безопасности, а затем будет сам эксперимент.

— Готов рискнуть? — поддел меня Фирстон.

— Готов, — не стал ходить вокруг да около я.

— Тогда в путь? — Генри поднялся из-за стола, где мы пили вечерний чай.

— Сейчас? Куда? — воззрился я на мужчину, будучи уверенным в том, что в академию мы вернемся только в воскресенье утром. Он ведь говорил, что у него смена…

— Договор заключить надо, и выдадут материал для подготовки…

Всё окончательно встало на свои места. Доверием заручился. На нужные темы вывел. Согласие получил. Теперь нужно дожимать, пока не передумал. А то свалю или на родину, или в академию фамильяров, открою самостоятельно дар, и… Попробуй потом пробиться ко мне на приём. А так? Вроде как обязан им буду.

Я не в обиде. Всё более чем удачно складывается. И помощь мне не повредит в любом проявлении. И информация. И поддержка в столь сложном и рисковом мероприятии как пробуждение дара.

Взлетать с крохотного пяточка двора, не имея толком места для разгона, и видя в сумерках бетонную стену перед собой… То ещё удовольствие. Вроде понимаешь, что Фирстон миллионы раз это проделывал, а всё равно кровь в венах стынет от ужаса.

Зато потом я в полной мере насладился полётом. Уже не боялся упасть и разбиться. Хотелось снять шлем и ощутить свист ветра в ушах. Глазел по сторонам. Любовался кажущимся неимоверно близким звездным небом.

Увы. Всё не вечно. Вот мы уже в академии. Готовился знакомиться с соседями по общежитию, но нет. Первым делом Генри направился к ректору, и меня с собой потащил. Та то ли с рабочего места никогда не уходила, то ли учитывая её дар, знала о нашем визите? В результате условия моего пребывания тут резко улучшились. В виду необходимости индивидуальных занятий и ускоренной подготовки меня переселили в отдельную комнату. И даже вещи перенесли. Включая немалый объем «новой» литературы по теме предстоящего эксперимента.

Я конечно признателен, вот только мучают опасения: вдруг дар не пробудится? Или не тот, который помог бы спасти Ульбрант. Или дар тот, но я не сдюжу? Не хотелось бы чтобы на меня возлагали слишком большие надежды. Как потом смотреть людям в глаза? Причем не только тут. Отсюда можно уехать. Но и в других мирах будут знать о моем фиаско. После такого разве, что на Землю сбегать и прятаться от всех и вся в далёкой глубинке… У деда, ага.

Смогу ли отсиживаться в глуши, зная всё то, что знаю сейчас?

Вряд ли.

И кстати… Генри сказал в последнее столетие существовал всего один сильный хрономаг? Он исчез пять лет назад. Именно тогда умер мой дед. Мог он быть тем магом? Он странным немного был. Хотя… Не немного. И этот амулет. И книга. И подозрительный интерес Машки к кладам а территории дома. И то, как меня вышвырнуло с дедова чердака в академию фамильяров… Всё начинает вплетаться в единую систему. Если дед был хрономагом, то я возможно тоже. Генри лишний раз подтвердил, что дар наследуется. Черт побери, всё это любопытно, познавательно, и страшно.

Страхи страхами, а я глотал книгу за книгой, всё больше узнавая об этом мире, о том что ждёт меня за стенами, и как там выжить. Заснул под утро. Благо от основных занятий меня освободили.

Проснулся к обеду. Принял душ. Смотался в столовую. И снова принялся грызть гранит науки. Книги. Столовая. Книги. Сон. Так пролетели пару недель. В процессе сдал несколько тестирований. Физподготовку в том числе. Как ни странно прошел. Хотя никогда особо спортивным не был. По сути заниматься стал только на Картэне в академии.

Очередные выходные впереди. Всё сдано. Долгожданная стипендия получена. Голова идёт кругом от обилия желаний. Чего я только не хотел! И если на Земле я мог ограничиться банальными желаниями типа нажраться с корешами, замутить с девчатами. Это касалось бы алкоголя, еды, секса. Ну максимум мечтал бы о временной смене дислокации. Как вариант более глобальных желаний мог помечтать про смену сезонов, и способов времяпрепровождения. Например, вместо унылой осени или холодной зимы, или нудных уроков по истории, очутиться на теплом прибрежном песке морского пляжа, или на борту корабля. Чтобы ветер трепал волосы. Соленые брызги в лицо, звук прибоя… Или… Лететь на мотоцикле навстречу закату…

Лететь… Прежде это слово было лишь фигурой речи.

О чем мог ещё мечтать подросток?

Мечты о теплых краях померкли. Тут магия. Тут те же мотоциклы вправду могут летать! Не только у таких как Фирстон. Генри в отличие от других благодаря дару сокращает путь. А летать может каждый у кого имеется хоть какой-то магический дар. Здесь таких большинство. В смысле выжили именно такие. Просто сами мотоциклы, вернее, эбайки очень дорогое удовольствие. С момента катастрофы их не производят. И топливо для них тоже не из дешёвых — магическая энергия. Так что Фирстон далеко не простачок. В здешних реалиях иметь такой транспорт дорогого стоит.

На Ульбранте, согласно официальной статистике, большинство жителей магически одаренные. Так вышло что, в момент катаклизма именно им удалось выжить. Или… Вспомнились твари за защитным контуром возле дома Фирстона. Они казались разумными. Могли они совершить геноцид простых смертных? Совершить не совсем естественный отбор? Пощадили именно одаренных. По каким-то ведомым только им причинам? Или в благодарность за свершившиеся перемены и мутацию?

Не заметно, чтобы мутантам требовалось питание в виде людей. Кажется это совершенно не их гастрономические пристрастия. Они разом