Рогнеда заревела ещё громче. Столько страха и боли просто не помещались в маленьком теле. Отец, не обращая на дочь внимания, подкинул в печь дров.

– Ма-амочка-а! – кричала она.

– Прекрати! – рявкнул отец и хлопнул печной заслонкой. Рогнеда с испугу замолчала. – Ты уже взрослая для таких выступлений. Сколько тебе лет?

Он спросил так, будто сам не знал.

– Д‑десять, – выдавила она сквозь слёзы.

– И, по-твоему, это нормально? Так кричать, не слушать отца и беспокоить младшую сестру? Я едва смог её уложить.

Отец навис над Рогнедой громадной глыбой, а она не знала, что ответить. Только тихонько всхлипывала, продолжая вытирать щёки.

– Ты видела хоть раз, чтобы я плакал?

– Нет.

– А мама?

– Нет.

– Это потому, что мы с мамой сильные. Если ты хочешь, чтобы я тебя уважал, тебе тоже придётся стать сильной.

– Нельзя плакать?

Отец присел на корточки, но всё равно был гораздо выше.

– Чувства делают нас слабыми, туманят разум, заставляют совершать ошибки. Иногда это может стоить жизни. Многим врагам нашего княжества это стоило жизни, – отец кивнул на меч у бедра. – Ты должна научиться контролировать чувства. Не они твои хозяева. Ты должна стать их хозяйкой. И вот тебе первое задание: перестать плакать о матери.

– Я не могу, – слёзы снова потекли по щекам.

– Можешь, – отец встряхнул Рогнеду за плечи. – Чем меньше будешь плакать, чем глубже затолкнёшь свою боль, затопчешь, заставишь её замолчать, тем быстрее сможешь двигаться вперёд. Не трать время на печали, нас ждёт много дел.

С тех пор Рогнеда не плакала. Отец оказался прав и доказал это на собственном примере, когда страсть к картам стала его хозяйкой и утянула на дно всю семью.

Рогнеда остановилась и сделала глубокий вдох. Ну вот, опять. Стоило об этом вспомнить, и в груди заклокотала злость. С выдохом она затихла и нырнула в темноту к остальным эмоциям, а Рогнеда открыла дверь в библиотеку.

Дарен был не один. Он сидел за столом, а вокруг юлой вилась Есения. Солнечный свет падал на её пшеничные кудри и белую кожу, заставляя их светиться, словно и сама она была продолжением солнца, его нежным, сияющим дитятей.

– Но ведь волк сделал за царевича всю работу! – смеялась Есения детским заливистым смехом, накручивая на палец длинную нить красных бус. – А ему досталось всё. И царевна, и полцарства. Нечестно как-то.

Дарен покачал головой, рассмеялся и ткнул пальцем в книгу.

– Нет, всё правильно. Это ведь не простой волк, это предок, посланный царевичу из загробного мира специально, чтобы помочь.

– Предок? То есть это мертвец? – Есения прикрыла рот маленькой ладошкой. Ей было пятнадцать полных лет, но Рогнеда едва ли дала бы девчонке двенадцать – слишком уж кристально чистым, незамутнённым мыслью взглядом она смотрела на мир.

– Скорее, дух, – Рогнеда вмешалась в разговор, выступая из тени.

Улыбка исчезла с лица Дарена. А вот улыбка на лице Есении сделалась ещё шире.

– Рогнедушка! – она бросилась к Рогнеде и заключила в крепкие объятия. Она была такой маленькой, что макушкой едва доставала Рогнеде до плеча. – Ты так давно не заглядывала к нам! Я так соскучилась! И матушка соскучилась.

– Уверена, у Власты и без меня много хлопот, – Рогнеда неловко похлопала Есению по голове и попыталась отстраниться.

– Отца нет. Зачем пришла? – спросил Дарен сухо.

– Дарен, не будь таким грубияном, – Есения выпятила нижнюю губу и нахмурилась, став до неприличия милой.

– Ничего страшного, – Рогнеда улыбнулась и снова попыталась выскользнуть из объятий. – Можешь меня отпустить.

Огромные небесно-голубые глаза смотрели с надеждой.

– Рогнедушка, ты не обиделась на этого грубияна? – Есения положила щёку ей на грудь и закрыла глаза. – Не обижайся на него, пожалуйста, он исправится.

– Я не обиделась, но нам с царевичем очень нужно поговорить. Дарен, – Рогнеда выразительно посмотрела на него, а потом на Есению, – может, заберёшь уже свою дорогую невесту?

– Есения… – начал было Дарен.

Есения разомкнула объятия и подпрыгнула на месте.

– Ой! Когда я выйду замуж за Дарена, а ты, Рогнедушка, – за дядюшку Радомира, я смогу называть тебя матушкой!

Рогнеда попыталась улыбнуться, но лицо свело судорогой. Это законно вообще – быть такой милой? Именно за это нужно сажать в темницу, а не за тёмную магию. Ещё немного, и тут все утонут в патоке.

– Ты хотела что-то обсудить? – холодный голос Дарена, к облегчению, понизил градус сладости в воздухе.

– Наедине.

– А Дарену нечего скрывать от меня, правда, любимый? – Есения подлетела к нему, обхватила за руку и прижалась всем телом, будто кошка, выпрашивающая угощение.

– Уверена, это так, – Рогнеда не дала Дарену возможности ответить. – Но ты же не хочешь заранее узнать про свой подарок?

– Подарок? – Глаза Есении стали похожи на сверкающие блюдца.

– У тебя ведь скоро день рождения… – Рогнеда ткнула пальцем в небо.

– Ну, как скоро, через два месяца, – Есения пожала плечами.

– Это довольно скоро. И…

– Я поняла! Эти тайные делишки мне знать не нужно! – Есения засмеялась и поспешила покинуть библиотеку. – Надеюсь, это будет что-то очень красивое! – бросила она на прощание и выпорхнула за дверь.

Рогнеда выдохнула и потёрла переносицу. Любое общение с Есенией выжимало её до капли. И как Дарену удаётся её терпеть целыми днями? Рогнеда бы уже повесилась.

– В постели она такая же шумная? – протянула она, оглянувшись на дверь.

– Боги, Рогнеда, она же ещё ребёнок! – Дарен скривился.

– И твоя родственница, но скажи мне, когда это останавливало царей? – Рогнеда развела руками и хитро улыбнулась. – Но я поняла, ты из тех чудаков, кто хранит себя до свадьбы. Кто я такая, чтобы осуждать тебя за отказ от естественных удовольствий.

– Я не… – Дарен застонал и закрыл лицо рукой, а потом посмотрел на Рогнеду со вселенской усталостью в зелёных глазах. – Что ты хотела?

Рогнеда поджала губы и небрежно провела пальцами по корешкам книг на ближайшей полке. Почему-то она нервничала. Возможно, потому что не привыкла просить.

– Мне… нужна твоя помощь в одном деле, – выдавила она и заложила за спину вспотевшие ладони.

– Моя? – Дарен недоверчиво усмехнулся и скрестил руки на груди. – Что же это за дело такое?

– Это касается убийцы, – соврала Рогнеда. – Есть зацепка. Ты вроде хотел поучаствовать.

Дарен молчал. Рогнеда продолжила.

– Есть такой чародей, Кощей. Он может что-то знать. Надо с ним поговорить, но я не хочу идти одна.

– Почему?

– Я… боюсь.

– Ой, да брось…

– Правда! – Рогнеда отступила на шаг, прикрыла рот рукой, вжала голову в плечи и посмотрела на Дарена самым своим невинным взглядом. – Он такой пугающий и…

– Ты при мне,