Шрифт:
Закладка:
Ты уже у Морены в руках,
Поле Нави твой новый дом.
Но взываю к тебе, заклинаю твой прах –
Стань, Ивако, моим рабом.
Возвратись в мир живых на миг,
И ответь ты на мой вопрос.
Кровь моя – мой призывный крик,
Проводник твой из мира грёз.
Заклинаю!
Рогнеда ударила Ивако в грудь и изо всех сил прижала ладонь к тому месту, где раньше билось сердце. Капли крови на синей коже заискрились, тело задрожало. Из ушей, носа и рта полилась тёмная, смешанная с кровью трупа вода. А тело Рогнеды сковало болью.
У тёмных чар своя цена. И, как правило, это боль. Любые чары истощают магический запас, но тёмные чары требуют большего – они пытаются выпить всю тебя без остатка: пережевать кости, мышцы и лишить способности мыслить. Но взамен они дают силу и власть.
Сердце разогналось до предела. Казалось, оно оглушительным барабаном бьётся во всём теле. Виски сдавило, и Рогнеда застонала, схватившись свободной рукой за голову. Нужно потерпеть. Ещё немного.
Боль отступила так же мгновенно, как началась. Ивако открыл мутные белёсые глаза и резко сел. Изо рта вылилось ещё немного воды.
– Ивако! Кто убил тебя? – выкрикнула Рогнеда. Времени было мало. Даже самый искусный чародей не мог удерживать душу мертвеца в теле долго. У неё было не больше сотни ударов сердца.
Ивако тупо уставился на Рогнеду.
– Кто убил тебя? – повторила она, делая акцент на каждом слове.
– М‑м… гыде....я… – фиолетовый раздутый язык едва шевелился во рту.
– Кто. Убил. Тебя?
Ивако дёрнулся.
– Жэн-ина… в… олофы, ак фонцэ…
– Женщина? Волосы, как солнце? – Рогнеда попыталась угадать.
Ивако кивнул, роняя изо рта воду.
– Имя! Ты знаешь её имя?
– И‑мя… – тупо повторил Ивако и повернул голову. Несколько мгновений он смотрел на Войко, а потом поднял одеревенелую руку. – Он… з… нает…
Рогнеда посмотрела на Войко, он съёжился и замотал головой.
– Ничего я не знаю! – взвизгнул он.
– Он… ыл… ф ней, – пробулькал Ивако. – Он… ыл… ф ней! Он!
Ивако затрясся, забулькал, заваливаясь на спину – чары покинули мёртвое тело, и оно вновь безвольной тушей распласталось на земле. Рогнеда медленно встала и подняла тяжёлый взгляд на Войко.
– Ты! – выплюнула она.
– Он врёт! – Войко попятился, споткнулся о собственные ноги и чуть не упал.
– Мертвецы не врут.
Войко вскинул арбалет. Рогнеда застыла, глядя на болт на взведённой тетиве. Он знал, что так будет. Знал, и пока она поднимала мертвеца, натягивал тетиву. Рогнеда пришла в бешенство и шагнула к нему.
– Стой! Я в‑выстрелю! – завопил Войко, целясь.
– Кто она? Кто хочет моей смерти? – Рогнеда не остановилась. Она знала, что Войко не выстрелит.
– Я просто хотел начать новую жизнь! Я просто принёс чай! Не приближайся!
– Назови имя! И ты умрёшь быстро! – Рогнеда продолжила наступать.
Войко выстрелил.
Болт укусил Рогнеду за ухо и впился в стену дома за спиной. Ублюдок! Рогнеда стиснула зубы, зарычала, взмахивая руками, и Войко, подхваченный чарами, поднялся в воздух. Она резко опустила руки, и слугу с размаху припечатало к земле. Он закричал, а Рогнеда услышала, как хрустят его кости.
– Имя! – рявкнула она, всё сильнее и сильнее давя Войко чарами.
– Я н‑не скажу!
– Скажешь! – Рогнеда сжала кулак у лица Войко и потянула, чувствуя, как с этим движением воздух покидает его лёгкие.
Войко захрипел.
– Имя, Войко!
Войко молчал.
– Моя семья вытащила тебя из грязи и долгов. Мы дали тебе кров и пищу. И вот как ты мне отплатил? Предательством?
– Это… н‑не жизнь была… – выдавил он.
Рогнеда закрыла глаза, стараясь успокоить дыхание и не убить Войко раньше времени.
– Имя. Назови имя, и я отпущу тебя.
– Н‑не отпустишь. Ты убийца. Ты умеешь т‑только разрушать.
Рогнеда стерпела и отозвала чары, позволяя Войко дышать. Он закашлялся, хватая ртом воздух, будто рыба.
– Даю тебе последний шанс загладить вину, Войко, – сказала она как можно спокойнее. – Ты уже дважды пытался убить меня, но я буду милосердна. Расскажи мне всё, что знаешь, и я обещаю, что сохраню тебе жизнь.
Нож появился из ниоткуда. Лезвие сверкнуло в лунном свете, змеёй бросаясь в лицо. Рогнеда едва успела увернуться, чудом избежав ранения. Войко уже вскочил с земли и попытался ударить снова, но больше Рогнеда не мешкала. Глаза застелила красная пелена гнева. Рука дёрнулась практически непроизвольно, отбирая у Войко остатки воздуха. Войко задрожал, тело свело судорогой, но он всё равно попытался достать Рогнеду ножом. Взмахнул раз, второй, на третий удар сил не хватило, и Войко упал. Лежал у ног Рогнеды, извивался и хватался руками за горло, испуганно глядя на Рогнеду. А Рогнеда неотрывно смотрела в его карий глаз, продолжая сжимать дрожащий кулак, подчинивший себе чары. Войко умирал так долго, – или это ей только показалось? – а когда он застыл и затих, Рогнеда наконец нашла в себе силы отвернуться.
Войко служил Рогнеде с самого её детства. Нянчил после смерти матери, присматривал, когда отец неделями пропадал в игорных домах. Возможно, в глубине души она даже считала его семьёй.
По щеке сбежало что-то холодное. Что это? Рогнеда провела рукой по лицу, смахивая влагу, и ухмыльнулась. Этого ещё не хватало. Войко – просто человек. Слуга. И его жизнь ничего не стоила.
Рогнеда оглядела тела, ругая себя за несдержанность. Поднять Войко и вытянуть не выйдет – руническая татуировка на шее не позволит. Рогнеда позаботилась о том, чтобы никто не смог выведать её тайны, даже у мёртвых. Надо избавиться от тел и убираться отсюда.
В эту ночь её впервые мучили кошмары.
5. Сделка есть сделка
Жалела ли Рогнеда о смерти Войко? Она знала, что он получил по заслугам. Она могла простить неудачу, плохо выполненную работу, но предательство? Предательства Рогнеда простить не могла. Она жалела только о том, что ей не хватило выдержки и ловкости, чтобы продержать его живым дольше и всё же вытянуть имя. Если бы не испугалась ножа, если бы совладала с чарами,
