что владельцем ценной вещи был директор и именно эта вещь оказалась у него в кармане тем утром, то… Где Дамблдор стал бы хранить эту штуковину? У себя в кабинете? Не вариант, туда то и дело шастают деканы, да и студенты бывают. Может, конечно, у него там стенной сейф есть, но если уж грабители пробрались к гоблинам, о которых Хэл уже был наслышан, то могут унести такой сейф вместе с половиной хогвартской стены. При себе носить эту штуку постоянно не станешь — можно и посеять. Да и вдруг она волшебная, и какие-нибудь охранные заклинания на нее реагируют?

С другой стороны, Хогвартс — местечко надежное. Если тут что-нибудь спрятать, искать это что-то грабители будут годами. Отсюда следующий вопрос: а не ту ли таинственную вещь охраняет громадная трехголовая псина в запретном коридоре? Хэл полагал, что это очень даже возможно: собака сидела на цепи, а под брюхом кошмарной твари мальчик углядел нечто, крайне напоминающее люк. Куда ведет люк с третьего этажа — вопрос нетривиальный, но Хэл полагал, что на второй этаж. Или, возможно, ниже, потому что эту чертову школу явно проектировал кто-то с белой горячкой.

Тут возникал очередной вопрос: если директор тайно забрал ту вещь из банка и спрятал в школе, зачем оповещать всех и каждого о запретном коридоре? Заперто и заперто, мало ли тут закрытых дверей! Можно было бы сказать, что там ремонт или, например, потолок обвалился… А запретный плод сладок, так что рано или поздно кто-нибудь непременно сунулся бы в коридор, вот как Хэл сегодня!

"А не на это ли и был расчет? — подумал мальчик, укладываясь в постель. Остальные давно сопели, и ему никто не мешал размышлять. — Подстава, ловля на живца, как ни назови, суть одна и та же. Но кого хочет поймать старый хрыч? Того, кто уже забрался в банк или… меня?"

Он повернулся на другой бок и ухмыльнулся в темноте. "Если расчет на меня, то обломись, дедуля. Никто никогда не поймает крысу. Потому что даже если крысу загнать в угол, она будет драться насмерть, и не факт, что проиграет. Так что мы еще разъясним этот коридорчик…"

Торопиться было некуда, и Хэл тщательно обследовал второй этаж, даже стены простучал. Но то ли кладка была слишком толстой, то ли снова было виновато колдовство, но пустот в нужном месте Хэл не обнаружил.

"Ну что ж, — сказал он сам себе. — Остается только блиц-криг!"

Этой же ночью он снова шмыгнул в запретный коридор. Конечно, Хэл не отказался бы иметь на подхвате Джона и Хамфри, и шустрого Ленни, ну или на худой конец Крэбба с Гойлом, но увы… Первых тут не было и быть не могло, а последних он не собирался посвящать в свои планы.

Дверные петли Хэл предварительно смазал, чтобы не скрипели, потом вломился в коридорчик и замер. Пес шевельнул носом (то есть носами), привстал и негромко зарычал…

— А ну, место! — рявкнул на него Хэл. Собак он не любил по вполне объективным причинам: не очень-то приятно, когда тебе зашивают рваную рану на заднице, и ты еще с месяц не можешь ровно сидеть, да вдобавок получаешь уколы от бешенства. (Кто-то в приюте пошутил, что уколы Хэлу не помогли, и шутка ему понравилась.)

Пес зарычал громче и двинулся вперед. Похоже, Хэл немного просчитался: он предполагал, что такую тварюгу, скорее всего, вырастил Хагрид, неравнодушный к всевозможным монстрам, следовательно, пес, скорее всего, окажется избалованным и трусоватым, вроде Клыка. Тот тоже здоровущий, но топни на него — и он обделается… Не тут-то было. Этот песик явно был свиреп. А может, просто соскучился сидеть на цепи в темноте и желал поиграть.

— Ладно, сам напросился, — вздохнул Хэл и, задержав дыхание и прижмурившись, щедро сыпанул псине во все три морды смесь молотого красного и черного перца (горчичный порошок там тоже был, для усиления эффекта, так сказать). Бумажные пакетики с этой смесью носили все приютские — порой здорово выручало, главное было самому не надышаться.

Пес фыркнул, потряс головами и вдруг взвизгнул так жалобно, что Хэлу на мгновение стало его жаль: бедолага пытался потереться мордами о каменный пол, чихал и фыркал, но тщетно…

— Ну извини, — вздохнул мальчик, стараясь не угодить под собачью тушу — пес принялся кататься по полу, стремясь избавиться от жжения. — Пройдет.

Он не без труда приподнял крышку люка и посмотрел вниз. Внизу было чертовски темно.

Хэл подсветил себе Люмосом, виднее не стало. Тогда он порылся по карманам, нашел плотно свернутую тряпку, пропитанную маслом за неимением бензина или керосина, коробок спичек, поджег самодельный факел и бросил вниз. Устроить пожар он не боялся — камень кругом!

Судя по тому, как падала горящая тряпка, от следующего яруса Хэла отделял примерно этаж. Он хмыкнул, живо размотал бельевую веревку, которой обвязался под мантией (а до того — спер у Хагрида из-под носа), привязал один конец к кольцу на крышке люка (то выглядела вполне прочным), скинул моток вниз и привычно скользнул вниз. Ладони он заранее обмотал тряпками за неимением перчаток, так что ободрать их не боялся. Лезть обратно Хэл не собирался — не в пасть же к обозленному псу соваться! — поэтому, благополучно приземлившись рядом с горелой тряпкой, сильно дернул за веревку, и хитрый узел развязался.

— Вот так, — сказал Хэл вслух, сматывая упавшую к его ногам веревку.

О том, как выбраться отсюда, он пока не думал. В конце концов, в этом Хогвартсе столько окон и дверей, что уж крыса себе щелочку всяко найдет… И еще, подозревал Хэл, в этой древней каменной громадине непременно должны быть потайные ходы. И недурно было бы их разведать!

Тем временем единственный нашедшийся проход уводил вниз, и Хэл браво зашагал туда. Внизу что-то позванивало, прямо как монеты в кармане. Это был очень приятный звук, поэтому мальчик пошел на него. Впрочем,