Шрифт:
Закладка:
— Швейный цех, столярная мастерская, железнодорожное депо. Господа, право, стоило ли из-за такой ерунды идти прямо ко мне?
— Георгий Михайлович, а к кому же еще? Нам нужна такая бумажка, чтобы всем бумажкам была бумажка.
— А что в правительстве? — Соловьянцу стало на миг интересно. На самом деле было плевать, не его уровня дело. Но все же…
— Будут слишком долго мурыжить.
— А вам надо?
— Уже завтра.
— Но помилуйте! — председатель аппарата был искренне возмущен. Эти два ухаря делают вид, что не знают, как такие вещи творятся.
— Георгий Михайлович, давайте без истерик. Вы все можете. Мы знаем. И потому крайне просим вас ускорить принятие решения для общего консенсуса.
Соловьянц обидчиво поджал губы. Прижали все-таки к стенке. Но ничего, с них станется! Придет черед, и он попросит. Обязательно попросит. Председатель аппарата президента захлопнул папку, так и не найдя в ней ответа на возникшие вопросы. В самом деле, здесь точно важны не эти жалкие предприятия. Скорее всего, что-то связанное с логистикой. Или все-таки контрабанда? Интересный ганг из «конторы» и боевого генералитета получается. Но зачем так темнить? Хотя после серии взрывов на складах вдоль границ, вояки могут и на воду дуть. Ладно, так и быть — уважим.
— Я сегодня же добьюсь принятия документа.
— Спасибо. Мы знали, что с вами можно иметь дело.
В старые добрые времена такие слова заканчивались бы пачками, а то и дипломатами в чистой валюте. Но обещания таких людей тоже впоследствии можно будет конвертировать.
— Я рад. Всего вам хорошего!
Соловьянц тяжко вздохнул. С одними гостями разделался, так Гольдман сидит неприкаянным жидом в приемной. Внеплановых посетителей председатель вообще не жаловал, но этому ведь не откажешь. Слишком много мутных схем отмывания денег завязано на этом скандальном «бизнесмене». И чересчур до хрена эта пархатая сволочь обо всех знает. А это ведь… одна из будущих «просьб».
Председатель аппарата президента осклабился, предвкушая развязку очередного витка истории. Это пять лет назад о «таком» нельзя было подумать, сейчас же кровь проливается потоками. Но рано, пока рано! Надо засунуть подлую мыслишку куда подальше. Политическую арену и так трясет до безобразия.
«Итак, сначала позвонить премьеру. Пусть сам сюда едет, если не может приструнить собственных исполнителей!»
Соловьянц гадостно улыбнулся и нажал кнопку селектора.
— Какими судьбами, Мойша?
Хмуренников, когда улыбался, смахивал на разъяренного бульдога. Он с нескрываемым удовольствием наблюдал, как дернулся Гольдман от неожиданности. Как скривился от упоминания своего настоящего имени. Но тертый жизнью и смертью олигарх быстро взял себя в руки и выдавил на лице подловатую усмешку.
— Такими же, что и вы, генерал.
— Так это, у нас заводы не взрывали!
Оба силовика до неприличия громко засмеялись. Помощник председателя аппарата удивленно заморгал длинными, как у девочки ресницами.
— Я вам этого просто так не спущу!
— Какие мы, Мойша? Армия здесь точно не причем! Вы бы лучше своих дружков на той стороне спросили за дело, — МГБшник хищно осклабился. — Стреляли-то с оккупированной территории. У нас на сей счет есть железные доказательства.
Гольдман хотел по привычке поправить, что на той стороне как раз свободные земли, но резко осекся.
«Откуда тогда на самом деле стреляли?»
Эту информацию точно стоило тщательно проверить и обдумать. Такой расклад резко меняет дело. Хотя… с Соловьянцем все равно найдется, о чем поговорить. Им же нужна пресса к выборам? С этого и начнем. А потом уж попросим выяснения обстоятельств.
Уже в лимузине МГБшник спросил генерала:
— Ты откуда Гольдмана знаешь?
— Учились вместе в одной школе.
— Вона как! Он на самом деле Мойша?
— Ага, самый натуральный, — Хмуренников засмеялся. — Поменял на Михаила уже в 18 лет.
— Ладно. Но ты мне вот что скажи, пожалуйста. Какого хрена именно сейчас было палить по его заводу?
— Это не мы. Я тебе отвечаю.
Гэбэшник хмыкнул и задумался:
— Республиканцы?
— И не они, — генерал вздохнул и уставился в окно. Вот прилип как банный лист. Военные всегда недолюбливали особистов. Больно много власти имели. И этот союз был временным. Ибо обе стороны так прижало, что деваться некуда.
— Тогда кто?
— Это пусть контрразведка выявляет.
МГБшник насупился.
— Ты отлично знаешь, каких идиотов нынче на передовую послали. Сам разберись уж, будь добр.
Генерал хотел в ответ высказать нечто резкое, но обернувшись на соратника, остановился.
— Ладно, попробую. Хотя чернорусов я бы с расклада не списывал.
— Считаешь, что они могут вести собственную игру?
— К бабке не ходи! У них есть весомый довод не доверять нам до конца.
— И это после всего, что мы для них в последние месяцы сделали? Да за эти мини-заводики, что сейчас у Соловьянца на столе лежат, они нам по гроб жизни обязаны! Летаки, ракеты клепать начнут, как пирожки. Там одних 3Д-принтеров на пару сотен миллионов. И это в чистой валюте. Они хоть в курсе, какими методами мы её добывали?
— Ты, пойми — у них там разные люди воюют. Партизанщина процветает.
— Но порядок навести какой-то можно?
А вот дальше МГБшник, до этого несколько снисходительно относившийся к генералу, резко поменял свое мнение. Похоже, что амплуа недалекого Хмуренников использовал неспроста.
— А нужен ли нам там порядок, Алексей Иванович? В том виде, как у себя в стране. Нам же в настоящий момент весь этот благоустроенный социум боком выходит. И где вы сейчас возьмете людей, что умеют жить вне его установок? Использовать простые, но действенные дедовские методы.
Гэбист удивленно уставился на Хмуренникова и смог лишь вымолвить:
— Широко шагаете, господин генерал.
— Ну а вы успевайте… Не отставайте!
Дальше они ехали молча. Две силы, ненароком слившиеся в экстазе войны.
Глава 15
Наступ. Окраины Рижи
«О мастерстве полководца судят по старательности его подчиненных».
Сунь-цзы
— Упал крепко и надо же прямо на дерево. Жаль, хорошая была машинка.
— Может, кто и подберет. Низко шли, починим.
Где-то за опушкой леса ухнуло. Чуть вздрогнула земля, звонко залязгали гусеницы. Это за разведчиками на прогалину неспешно выехала
