Зам начштаба Ворожевский усмехнулся и кивнул на Луку:

— Это ты ему спасибо скажу. Во всяком случае, принято решение все укрепы противник выжигать дотла и далее заливать химией. Людей надо беречь. Это пусть армейцы лбами об опорники стучатся, они у них дубовые.

— Ха-ха, значит, мой опыт пригодился! — радостно воскликнул Турчин.

— Химия летальная?

— Нет, конечно. Бьет по зрению, парализует, но быстро испаряется. Почти без следов. У ваших химиков будут анализаторы, так что пугать людей костюмами химзащиты не надо. Еще раз повторяю — зачищаем всех. Они наших, суки, добивают и пытают, пусть получают законную ответку.

— Наемники?

— Вот тут у меня есть указание по возможности доставлять в тыл.

— И на хрена?

— Сам не знаю, — начштаба почесал подбородок. — Паутинщики что-то задумали. Но обещали, что в живых эта дрянь не останется.

Стрига нехорошо улыбнулся. Знал он парней из их информационной поддержки. Гуманистов там точно не было.

— Будут им свежие тушки для опытов.

— Ну, допустим, ты леса жег, но ведь с жилыми поселениями вместе. Сколько воплей в их и нашей прессе о жестокости ополченцев затем было?

— Зато перед границей мы получили несколько километров ничейной территории. Смежники смогли перебросить резервы на север. Да и людей из селений заранее увели.

— Не всех, братец, не всех, — вздохнул тяжко Стрига. Его угнетала сама ситуация идущего по его мнению братоубийственного кровопролития. Когда росские люди убивали росских, обозвавшихся чужим именем.

Комбат легендарных «Парсов» мрачно пробасил в ответ:

— Свой грех как-нибудь уж сам донесу до Господа. Не тебе меня попрекать!

Стрига зыркнул в ответ, но промолчал. Прегрешения не давали. У всех они накопились за эти тяжкие годы. Война — ремесло кровавое, не запачкаться невозможно.

В этот раз молчание вышло недолгим. Все здесь не без греха. На войне убивают. И убивают много и далеко не всегда справедливо. Доберман отлично понимал, что сидящие перед ним суровые мужики вскоре будут вынуждены послать на смерть своих братьев по крови, по духу и судьбе. Иначе никак не добыть им Победы.

— Сверим наши намерения. У кого есть дельные поправки?

Глава 14

Петроград. Константиново. Дворец администрации президента

«Каждый потерянный момент стоит жизни тысячи человек».

— Натан Бедфорд Форрест

— Ну вот скажите, Георгий Михайлович, чем этим бандитам помешал мой небольшой заводик? Зачем было стрелять по нему ракетой?

Олигарх Михаил Семенович Гольдман тщательно протер носовым платком шею и лицо, скомкав затем его в кулаке. Имея неприличное количество денежных знаков, он все равно не желал выглядеть опрятно и подтянуто, как было принято в их кругу. Жирные щёки олигарха смешно тряслись во время разговора, а глаза горели искренним по его мнению негодованием.

— Наверное, случайно попали. Там же рядом станция, — помощнику председателя аппарата гость откровенно не нравился. Он сам вышел из нового окружения, ничем не обязанный старой когорте «финансистов режима». Но разговор поддерживать все равно приходилось. Все-таки Гольдман не то лицо, которое можно было показательно игнорировать.

— Да какая станция? Говорю же — эти проклятые бандиты прицельно по моему предприятию метились. И ведь всем даны сверху указания — ни в коем случае туда не стрелять! Мы же не оружие клепали и вреда никому не приносили. Между прочим, налоги я плачу здесь.

Помощник волевым усилием сдержал усмешку. Что же тогда на заводе олигарха горело и взрывалось целых три дня? Хотя все равно странно — кто это такой смелый у вояк появился, что ослушался прямое указание Генштаба? Да и по налогам лучше бы помалкивал. Гольдман один из рекордсменов по вывозу капиталов из Конфедерации. Да и подвластные ему СМИ не сильно-то родную страну любят. Рекордсмены по количеству помоев, вылитых на Отчизну.

Олигарх покосился на свои швейцарские часы:

— Долго они еще там? Меня самолет на взлетке ждет, керосин жжёт.

— Не знаю, Михаил Семенович. Встреча была запланирована еще позавчера.

Гольдман недовольно хмыкнул. Эх, прошли времена, когда он ногой открывал высокие кабинеты. Забыли, сучары, кто кормил вас из рук! Но делать нечего, в фаворе нынче у Самого вояки и гэбисты. Он задумался. А не пустить ли воякам «петуха» через подконтрольные СМИ? Заодно узнаем, кто в Генштабе точит на него зубы. Ведь этот обстрел наверняка неспроста. Какая-то сволочь возжелала откусить от его пирога! Решившись на очередную гадость, Гольдман успокоился. Если ты не совершил с утра какую-нибудь подлость, то день прошел впустую.

Председатель аппарата президента Соловьянц старался выглядеть, как можно спокойней, хотя был в ярости от предложения гостей. Еще совсем недавно он бы их на порог не пустил. Но что поделать. Глобальная игра коснулась всех, втравив Конфедерацию в никому не нужную войну. Политические методы решения конфликта провалились с отчаянным до посинения треском, похоронив под собой многих «миротворцев». Некоторых в буквальном смысле. Кто же ожидал, что противоположная сторона к войне относилась с надлежащим пиететом?

Так что теперь волей-неволей приходится прислушиваться к мнению военных. Особенно этого малоречивого и хмурого офицера. Генерал-лейтенант Хмуренников своей бульдожьей головой довольно точно соответствовал фамилии. Его угрожающий вид широко тиражировали в прессе и соцсетях, считая настоящим боевым офицером и грозой ворогов. Боевым генералом он по существу являлся, но насчет всего остального приписываемому Хмуренникову можно было поспорить. Особым умом и отвагой генерал никогда не блистал. Но за ним стояли весьма серьезные люди. Что надо учитывать в текущем разговоре.

Вторым гостем являлся тоже генерал, но уже из МГБ. Чекисты снова на коне, почти каждый день требуя от президента разрешения на аресты очередных «предателей», или прекращения мутных схем, так привычных росскому бизнесу. Эх, где ж вы, господа гэбисты, остановитесь? Забыли, чем в прошлый раз безумные чистки кончились?

Соловьянц уставился в папку, принесенную гостями. Что-то они точно не договаривают.

— То есть вот эти представленные в документах предприятия освободить от контроля всех из возможных проверяющих? Я так понимаю на целый год?

— Да, — МГБшник скупо кивнул. Он не был особо разговорчив, пришлось косноязычному Хмуренникову минут двадцать втолковывать председателю аппарата, что за странная просьба содержится в кожаной папке. А лежал там список предприятий, о которых просители хлопотали ни в коем случае «не трогать». И все они оказались расположены в приграничной части Чернорусья. Проклятого богом