принимаю стаканчик. Кофе уже не горячий. Залпом выпиваю, наверное, с треть, — собираюсь духом, чтобы посмотреть боссу в глаза и спросить, какого черта он делает у моего подъезда. Но не успеваю это сделать.

— Поехали! — говорит он как ни в чем не бывало. — На планерку опоздаем.

Если буду дожидаться следующего автобуса, точно опоздаю, так что сажусь в машину.

— Писала что-нибудь этой ночью? Есть продолжение? — спрашивает босс и кладет ладонь на мое обнаженное колено.

Я вся внутренне сжимаюсь. Что это значит? Он думает, что вчерашний вечер повторится?.. Каким будет его следующий шаг: предложит после работы поехать к нему в апарты? Обойдемся без прелюдии в виде прогулки на роликовых коньках?

— Ты не могла дописать сцену в ванной, — продолжает он, — потому что у тебя есть писательская интуиция. Ты чувствовала — что-то не то, и была права. В такой горячей ванне — а она горячая, раз зеркало запотело — можно потерять сознание, пока делаешь то, что делает твой персонаж. Да и стандартный размер ванны не подходит для такого погружения, в ней просто не развернуться.

Откуда он это знает?.. Ой, нет, мне не нужен ответ.

— Уберите ладонь с моего колена, — холодно произношу я, глядя прямо перед собой. — Давайте все же разграничивать книгу и реальность.

Босс поворачивает ко мне голову. Не сразу, но убирает ладонь, берется за руль обеими руками и снова переводит взгляд на окно.

— Не понял, — говорит он, и по его тону понятно, что так оно и есть.

— Я внимательно подумала и решила, что могу дописать роман без вашей помощи.

Кажется, он хмурится, — сложно уловить боковым зрением.

— Как скажешь, — озадаченно отвечает босс.

Дальше едем молча. Мне отчего-то так горько, что слезы наворачиваются на глаза. Почему? Все же нормально. Я приняла, что эту войну с боссом не выиграть. Мне под силу любые битвы, которые происходят в голове, но в реальности я просто девушка, которая живет с мамой, и даже в эротическом романе стыдится называть интимные части тела своими именами. А он опытный и дико притягательный мужчина, который наверняка даже имени такой, как я, через месяц уже не вспомнит.

Мама была права.

Паркуемся возле входа в тренажерный зал — привычное место Теслы, его другие машины даже не занимают. Босс собирается выйти, но я его останавливаю.

— Мы можем войти в офис по раздельности? — спрашиваю я, рассматривая свои пальцы, которые сами по себе мнут подол платья.

— Зачем?.. Ты думаешь?.. Но между нами же ничего нет.

— Тем более будет обидно, — говорю я и прикусываю губу. В моем воображении это звучало лучше.

— Да какое тебе дело до этих клуш?

Молчу.

— Хорошо, иди. Я приду позже.

Ухожу, но всю дорогу до крыльца чувствую его взгляд на своей спине, мрачный, тяжелый, почти осязаемый. Ощущение такое, будто я не в офис иду, а в мышеловку. Что-то случится. Я чувствую: точно случится что-то плохое.

Прохожу пост охраны, поворачиваю на лестницу — и останавливаюсь. Двое рабочих в строительных костюмах перфоратором снимают плитку со ступеней. Вернее, один снимает, а другой объясняет таким, как я, что нужно воспользоваться лифтом, сегодня здесь ведутся строительные работы.

Я даже не знала, что в этом здании есть лифт.

Нахожу его за дверью возле запасного выхода. Пока жду, за мной собирается толпа. Лифт грузовой, человек десять вмещает.

Захожу и становлюсь в дальнем углу. Кнопку этажа не нажимаю, все равно у меня последний. На втором этаже все выходят.

Все, кроме меня и босса.

Он, вероятно, зашел в последний момент, я и не заметила.

— Выходите! — требую я.

— Хватит уже, Вероника, — с легким раздражением отвечает он. — То, что мы в одном лифте, совпадение. Никто ничего не подумает.

Двери закрываются, и у меня будто случается внезапный приступ клаустрофобии. Только я боюсь не всех замкнутых пространств, а тех, в которых замкнута с боссом. Лифт напоминает мне мою ванную — по размерам они сопоставимы. Здесь даже есть зеркало!

— Значит, выйду я! — безостановочно жму кнопку отмены, хотя лифт уже поехал. Он резко дергается и останавливается.

Я жму другие кнопки, но все без толку.

Мы застряли.

Сообщаю диспетчеру, что сломался лифт. Думаю, бригада приедет быстро — у меня аж голос звенит от нервов. Все будто подстроено! Я бы обвинила босса в злом умысле, если бы не сломала лифт своими же руками.

Ладно. Надо просто подождать.

Босс так смотрит на меня… Словно у него что-то крутится на языке, и он раздумывает, сказать или нет. Уверена, что не захочу это услышать.

— Все нормально, — пытаюсь сменить вектор его мыслей. — Возле меня постоянно ломается техника.

— Вероника, что происходит?

Глубоко вздыхаю.

— Вы все понимаете.

— Нет, не понимаю. Почему ты обращаешься ко мне на «вы», даже когда мы наедине в запертом лифте? Тебе не кажется, что это как-то странно после вчерашнего?

— То, что было вчера… — Отвожу взгляд. — В общем, это ошибка.

— Ошибка? — с нажимом повторяет босс. — В каждой второй рукописи именно это и говорит героиня после первой ночи с героем.

Набираю в легкие воздух. Держу себя в руках, на провокацию не ведусь.

— Это был интересный эксперимент, ради книги. На этом все.

— Серьезно? Ради книги? — Босс чуть наклоняет голову, будто хочет заглянуть мне в глаза. — Но скажи, тебе понравилось?

Вот к такому вопросу я не готова. Он словно нащупывает брешь в моей обороне: мгновенно напоминает образами, насколько сильно мне понравилось, и по телу легко, но ощутимо пробегает волнительная дрожь. А ведь я с боссом даже рядом не стою, это реакция на воспоминания. Просто воспоминания…

— Тогда, у зеркала, тебе точно понравилось, — вполголоса продолжает босс. — Я это видел по твоему лицу. Ощущал на твоей коже подушечками пальцев. Слышал в твоих стонах.

Господи… как он это говорит… и что говорит… Его голос пьянит и будоражит сильнее бокала вина.

Он специально