Я посмотрел на Копченого. Тот кивнул, не раздумывая.

— Тоже в деле. Если есть наколка какая верная, чтобы застать его со спущенными штанами и без бригады рядом…

— Вахидов в контрах с Хмурым, — задумался вслух Штырь, разглядывая пустую кружку — Уже было две стрелки. Последняя со стрельбой.

— Убили кого? — Китаец повернулся к Пахому.

— Не. Из-за тачек пошмаляли и разъехались. Даже не ранили никого. Детский сад.

— Я не подписываюсь, — замотал головой Китаец. — Вы что, пацаны, с ума посходили? Да вас же перебьют, как детей!

— Отлучусь кое-куда, — сказал я и поднялся из-за стола. Жаль, что Пак сливается. Характер у него стальной, такой ни в ментовке, ни в пресс-хате не расколется.

Все в этой жизни меняется, кроме одного. По туалету всегда можно судить о крутизне кабака. Судя по этому признаку, мы сегодня украсили собой заведение, которое с гордостью носило бы минус три звезды Мишлен. Интересно, у них тут хоть уборщица есть? Я вымыл руки и взялся за ручку через карман куртки. Бр-р!

— Братан! — я подошел к стойке и положил рубль. — Дай позвонить, а?

— Звони, — мордатый бармен равнодушно смахнул рубль ладонью и поставил на стойку телефон с диском. Я набрал номер, который запомнил сразу и навсегда, и замер, затаив дыхание.

— Слушаю вас! — раздался мелодичный голос на том конце провода.

— Я могу услышать самую красивую девушку на свете? — спросил я. — Ту, которая ранила меня в самое сердце, но оказалась такой жестокой, что так и не залечила эту рану?

Я надеялся услышать колокольчик знакомого смеха, от звуков которого сердце сжалось бы в сладкой истоме. Но услышал кое-что совсем другое, куда менее приятное.

— Молодой человек! — в трубке раздался звенящий от возмущения голос. — Я все знаю. Дочь рассказала мне, как вы познакомились, и как получили этот телефон. Оставьте свои нелепые потуги для доярок из родного села. А моей Леночке вы совсем не пара. И вообще, у нее уже есть жених. Прощайте! И никогда больше сюда не звоните.

— Опа! — удивился я, все еще держа в руке трубку, которая исходила короткими гудками. А у нас, оказывается, есть строгая мама. И коренная москвичка при том. Белая кость, голубая кровь, пальцы веером, сопли пузырями. Да… И мама-то не дура совсем! Хрен проскочишь. Что же, придется снова ехать в Москву.

— Пока, Серый!

Пока я ходил в туалет, пацаны уже засобирались. Карась протянул руку.

— Давай завтра пересечемся. Мне на работу вставать рано. Я все разузнаю и дам расклад.

— Я тоже пойду, — встал Гриша, а Штырь просто молча начал одеваться, написав мне на бумажке свой телефон и сделав движением пальцем, что набирает номер на диске.

Они живут на районе, который назывался Букино, а мы с Димоном — в Южном. Нам с ним по пути.

— Ладно, сейчас допью кружку, — обратился я к Паку. — И мы тоже пойдем.

Глава 8

— А ты чем занимаешься, Димон? — спросил я. — Вовка пашет на керамическом, Копченый баранку крутит, Штырь… Кстати, я так и не понял, чем Штырь занимается.

— Этого никто не понимает, -хмыкнул Димон. — Из него слова не вытянешь. А я с отцом гайки кручу на сервисе.

— И как? — спросил я. — Хватает?

— Да так, — покрутил он пальцами. — Вертимся. Сам знаешь, как оно. Рупь в кассу, рупь себе. Ну и начальнику цеха тот же рупь занести надо, а то хрен нарядов получишь. Он мигом лавочку прикроет, сволочь жадная. А так-то из клиентов очередь стоит такая, что хвост на улице. С запчастями проблема, ну это не новость.

— А свой автосервис хочешь иметь? — испытующе посмотрел на него я. — Вот свой собственный. Чтобы все деньги тебе на карман шли.

— Так не бывает, — изумленно посмотрел на меня Китаец. — Кто же мне разрешит?

— Я разрешу, — усмехнулся. — Шутка, Димон. На самом деле скоро все шлюзы откроют. Делай что хочешь, зарабатывай сколько хочешь, кусай бабло ртом и жопой. Денег вокруг полно, не смотри, что их ни у кого нет. Земля, имущество, торговля любая. Ведь нет в магазинах ни хрена. Только привози и людям продавай. Представь, что можно тачки гонять из-за границы. Они там ни во что стоят. Представь, что можно поставки запчастей наладить, и очереди на ремонт сократить. Да это же золотое дно!

— Хорошо бы! — мечтательно протянул Димон. — Да где только денег на все это взять?

— С дела, — жестко ответил я. — Взять у плохого человека и отдать хорошему. Тебе, например, и семье твоей. Не надоело впятером в двушке-трамвайчике душиться? Ты Карлоса Кастанеду читал? Это такой философ знаменитый. Он говорит, что правильный путь для любого живого существа — это путь к абсолютной свободе. А настоящую свободу дают только деньги. Очень большие деньги, Димон! И вот теперь представь, что значит перемещение энной суммы денег от одного нехорошего человека к тебе в масштабе вселенной? Да это просто пыль!

— Не хочу я в криминал лезть, — поморщился Китаец, но в глазах его появилась легкая задумчивость. — Плохо это закончится. А я в Москву хочу. В универ поступать буду — родаки денег скопили. А где ты Кастанеду читал? У нас вроде не издавали…

В тюремной библиотеке брал книжицу. В будущем.

— В самиздате. Ладно, пошли домой, студент! — хлопнул я его по плечу. Друг начал колебаться, и это нормально. На большее я сегодня и не рассчитывал.

Уйти нам не дали. Лысый и крысомордый стояли метрах в ста от бара, и бросились к нам с такой радостью на лицах, как будто обрели давно потерянного дедушку-миллионера. И эта непонятная