Шрифт:
Закладка:
Удовольствия ей это никогда не доставляло. Каждый расклад на картах отнимал все силы, оставляя ее опустошенной, расстроенной, но в то же время приносил чувство победы. Блю это чувство не нравилось, но ей было приятно выслушивать благодарности клиентов. Ей было приятно видеть, как они улыбались, когда все заканчивалось, слушать, как они говорили, что она особенная… Ей казалось, что это хорошо.
Так продолжалось до тех пор, пока ей не исполнилось двенадцать лет. Тогда она изменила свое мнение на этот счет.
* * *Бриджет Форд ввела дочь в комнату в глубине дома. Девлин уже сидел за круглым столом из розового дерева с вырезанной посредине магической пентаграммой. Бриджет сшила ему длинный черный кафтан с расшитым жемчугом воротом, и ткань обтягивала его солидное брюшко. При виде вошедших в комнату жены и падчерицы лицо мужчины растянулось в улыбке, широкой и искренней. Ему предстояло лишь наблюдать: Блю должна была консультировать одна, и Девлин готов был лопнуть от гордости.
В комнате находились еще двое. Обыкновенно, если люди приходили вместе, их обслуживали по очереди – один пил чай на кухне вместе с Бриджет, в то время как другим занимались Блю и Девлин. Как говорил Девлин, Таро – это глубоко личное.
Однако в данном случае было не так.
Перед витриной с целительными камнями стояли мужчина и женщина. Женщина была средних лет, с редкими седыми волосами; казалось, она специально вымыла их по такому случаю, Блю определила, что обыкновенно она с этим не заморачивалась. И также не стирала свою одежду, если только того не требовали обстоятельства. Обернувшись к Блю, женщина улыбнулась. Взглянув на ее косметику, неумело наложенную трясущейся от волнения рукой, Блю поняла, что без нее женщина выглядела бы гораздо привлекательнее. Перехватив ее взгляд, мужчина также обернулся.
Он был усталый и сморщенный, словно древняя черепаха, с горбом на спине вместо панциря. На шее висели складки пожелтевшей кожи, выпученные глаза слезились. Блю ощутила исходящий от него кислый запах болезни, наполнивший воздух. Это был отец женщины.
Девочка оглянулась на Девлина, не зная, как быть: до сих пор ей лишь несколько раз доводилось работать самостоятельно. Отчим кивнул, приглашая ее сесть, но не указал, с кого начинать. Блю поняла, что это новое испытание с целью выяснить, как далеко она сможет продвинуться без посторонней помощи. Девлин хотел, чтобы она положилась на интуицию.
Точнее, он хотел, чтобы клиенты решили, что Блю положилась на свою интуицию.
Смущенно кашлянув, Блю постаралась говорить как взрослая.
– Предлагаю вам сесть, и мы начнем. – Затем, нервно оглянувшись на Девлина, она добавила, повинуясь тому, что подсказало ей нутро: – Мадам.
Женщина села, и Блю с облегчением отметила, что ее предположение оказалось верным.
– Я много слышала о вас. – Акцент у женщины был местный, Блэкпул или Престон, вне всякого сомнения, и она залилась краской, встретившись взглядом с Блю. – Многие вас рекомендуют. Все говорят, что вы попадаете в самую точку.
– Вы очень любезны. – Девлин принял комплимент, предназначавшийся Блю.
Он знал, что подобные вещи ее смущают. Также он знал, что то обстоятельство, что девочка мастерски умеет читать по картам Таро и в то же время стесняется оказываемого ей внимания, добавляет таинственности. Первое время Бриджет опасалась, что робость Блю будет отпугивать клиентов, но Девлин сказал:
– Нет, наоборот: смущение придает ее дару достоверность, доказывает, что она не ищет внимания.
…Блю перетасовала карты, а Девлин объяснил женщине, почему будут использованы две колоды – одна для раскладов, другая для очищения. Затем он посмотрел на Блю, что явилось сигналом.
– Будьте добры, перетасуйте карты, чтобы они немного зарядились вашей энергией, – запинаясь, произнесла девочка, после чего, спохватившись, добавила: – Пожалуйста. – Она пододвинула колоду через пентаграмму, скользнув кончиками пальцев по руке женщины.
Пока женщина смотрела на карты, а пожилой мужчина заглядывал ей через плечо, Блю оглянулась на Девлина и беззвучно прошевелила губами: «Убери», затем указала взглядом на старика. Она хотела дать ему понять, что будет лучше, если старик уйдет, но не решалась произнести это вслух, опасаясь, что у нее получится грубо, и ее за это отчитают.
У старика не было зубов. Он внимательно наблюдал за тем, как его дочь тасует карты. Девлин открыл было рот, собираясь заговорить, но женщина его опередила.
– Мне не нужно снять колоду? По телику я всегда видела, что колоду снимают.
– Да, пожалуйста, – сказала Блю, – и мне бы хотелось, чтобы вы, снимая колоду, мысленно задали вопрос – то, на чем должны будут сосредоточиться карты.
Женщина дважды сняла колоду, после чего пододвинула ее Блю. Та еще раз посмотрела на отчима.
Девлин ничего не собирается сказать?
Нет, непохоже. Это еще одно испытание? Ей уже двенадцать, через несколько месяцев исполнится тринадцать, и мать повторяет, что она скоро станет женщиной. Однако Блю не ощущала себя взрослой женщиной – нисколько не ощущала.
Она снова посмотрела на Девлина, затем на женщину и на стоящего у нее за спиной ее отца.
– Вам принести еще стул, или вы бы хотели… – Блю кивнула на дверь, ведущую на кухню, в надежде на то, что старик уйдет, однако вмешалась женщина, заявившая, что все в порядке и Блю может начинать.
От возбуждения у нее порозовели щеки.
– Понимаете, я хочу услышать, что меня ждет в любви. Вот какой у меня вопрос. Никаких скандальных подробностей, – добавила она, издав смущенный детский смешок. – Только намек, понимаете, просто чтобы понять, есть ли для меня что-нибудь. – Тряхнув головой, словно собака, она посмотрела на Блю. Воздух затянулся дымкой одиночества.
Блю перевернула первую карту. К девяти годам она уже запомнила все семьдесят восемь карт колоды Таро и могла перечислить как Старшие, так и Младшие арканы. В десять лет она уже знала значение каждой карты. К одиннадцати понимала их тонкие различия и то, как одна и та же карта могла означать самые разные вещи в зависимости от того, где именно оказывалась при раздаче, какие карты ей предшествовали и какие следовали за ней, и ложилась она правильно или перевернутой. По словам Девлина, спектр возможных интерпретаций получался таким, что ошибиться было невозможно. Главным моментом была убежденность в своей правоте. («Но разве это не значит просто лгать?» – спросила Блю. «Любая интерпретация не может быть ложью», – ответил Девлин.)
В двенадцать лет Блю поняла, что у Девлина не было никакого особого дара предсказывать будущее. Зато у него были талант рассказчика и интуиция, помогающая понять то, что хотели от него услышать. У него было доброе рыхлое лицо, высокий голос и общая аура шоу-бизнеса. Однако у
