–Хоть что-нибудь. Допустим, как он живет, что о нем говорят люди, бывают ли у него гости…

–Стоп!– неожиданно прервал Голубева Саня.– То есть я хотел сказать, погодите… Кажется, что-то такое я слышал об этом Луцике. Причем совсем недавно… Погодите, я сейчас вспомню…

И Саня вспомнил. Он припомнил недавний разговор в магазине «Ягодка». Там поселковые тетки говорили о всякой всячине и в том числе, сдается, и об Остапе Луцике. Да, так и есть! Тетки говорили, будто к Остапу Луцику приехали каких-то четыре гостя. Вроде бы откуда-то издалека, с Украины, что ли… Да, так и есть: гости с Украины! Помнится, тетки еще удивлялись: как, дескать, такое может быть, когда этот Остап Луцик обычно и на порог к себе никого не пускает, а тут – сразу четыре гостя в его хату! Тогда Саня не придал этому разговору значения, он, можно сказать, пропустил его мимо ушей, а вот сейчас – припомнил.

–Слышал я об Остапе Луцике,– сказал Саня.– Совсем недавно в магазине «Ягодка». Это такой магазин в нашем поселке. Там чего только не услышишь… Там-то о нем и говорили поселковые тетки – об этом Луцике.

–И что же говорили?– насторожился Голубев.

–Что говорили?– Саня наморщил лоб, изо всех сил стараясь припомнить этот разговор как можно подробнее.– Говорили, будто к Остапу Луцику откуда-то приехали гости. Какие-то мужчины – целых четыре человека. Значит, два его двоюродных брата, а с ними – двое их сыновей. Те, которые братья, почти ровесники Луцика, а сыновья, значит, люди молодые. Откуда прибыли? Вроде бы как издалека – с Западной Украины, что ли. Тетки еще удивлялись: как такое могло быть? Говорили, что этот Луцик и в хату к себе лишний раз никого не пустит, а тут – нате вам. Встретил, пригласил в хату, усадил за стол, да еще и позвал соседей…

–Каких соседей?– спросил Голубев.

–Вроде таких же стариков, как и он сам. Говорят, что просидели допоздна, почти до полуночи. О чем-то говорили, пели песни… Но не безобразничали, все было чинно.

–Значит, песни…– в задумчивости произнес Голубев.– И какие песни?

–Говорят, что украинские. Красиво, говорят, пели, душевно.

–А что же – эти люди до сих пор гостят у Луцика?

–Вот этого я не знаю,– развел руками Саня.– Не интересовался я этим вопросом.

–А ты поинтересуйся!– Голубев неожиданно встал из-за стола и прошелся по кабинету.

Саня, видя такое дело, также поднялся со стула.

–Поинтересуйся, слышишь!– повторил Голубев.– Разузнай об этих гостях все, что только сможешь. Кто они, откуда, зачем… Ну, ты понимаешь.

–Понимаю,– с готовностью кивнул Саня.

–Но только постарайся все сделать тихо и незаметно.– Голубев остановился и внимательно посмотрел на Саню.– Не прись напролом, походи вокруг да около. Чтобы ни сам Остап Луцик, ни его гости, ни еще кто-нибудь ничего не заподозрили. Сможешь это сделать?

–Отчего же не смогу?– улыбнулся Саня.– Конечно смогу. Похожу вокруг этого Остапа на мягких лапах.

–Это как так – на мягких лапах?– не понял Голубев.

–Ну, как кошка вокруг мышиной норы,– пояснил Саня.

–Понятно,– улыбнулся и Голубев.– Да, так и надо, на мягких лапах. Ну, действуй. Бросай все свои прочие дела и приступай. Потому что это дело сейчас, наверно, важнее всех прочих дел. И никому ни слова! Ты меня понял: никому!

–Как не понять?– Казалось, Саня даже обиделся на такие слова.– Все нам понятно. Сделаем в лучшем виде.

–Вот так и надо – в лучшем виде… И как можно скорее. Ну, ступай. А как только все разузнаешь – сразу же ко мне! Без всяких звонков, докладов и прочих церемоний. Хотя…– Голубев вдруг задумался.– Давай-ка мы с тобой это дело маленько переиграем. Значит, ничего такого тебе разузнавать не нужно. А просто узнай, на месте ли еще гости Остапа. Не уехали ли? И сразу же позвони мне по телефону. Ты знаешь номер моего телефона?

–Нет,– сказал Саня.

Голубев тотчас же написал несколько цифр на бумажке и протянул бумажку Сане.

–Вот по этому номеру телефона и звони. Есть откуда позвонить?

–Как же,– сказал Саня,– из магазина «Ягодка».

–Вот оттуда и позвони. Но не ори на весь магазин и вообще говори иносказательно.

–Это как?– не понял Саня.

–Ну, если гости на месте, то, к примеру, скажи… Скажи вот так: «Птички еще не улетели». Ты меня понял?

–Понял,– кивнул Саня.– Но я мог узнать и побольше…

–Делай то, что тебе велено,– мягко произнес Голубев.– Ты же понимаешь – это дело серьезное. А в серьезном деле не должно быть никакой самодеятельности. В серьезном деле каждый выполняет то, что ему поручено. Вот и выполняй.

Выйдя из высокого кабинета, Саня Киняйкин опрометью помчался на свой участок – в поселок Каменка. Поручение начальника КГБ вдохновило и окрылило его. Он почувствовал себя причастным к важному делу, ибо всем известно, что КГБ пустяками не занимается, он занимается исключительно важными делами. Это тебе не с мелким пакостником Компотом возиться по поводу разбитого в магазине «Ягодка» стекла! Остап Луцик – это тебе не Компот! А может, этот Остап Луцик – какой-нибудь шпион! Если уж им интересуется сам Комитет государственной безопасности! Эге!

А все-таки немного обидно. Ведь что тут такого мудреного – узнать, не уехали ли гости Остапа Луцика? Он, Саня, узнает это за полчаса! У него в Каменке своя агентура. Это очень даже надежная, вездесущая и пронырливая агентура – поселковые мальчишки. Они для Сани разузнают все, что нужно. У него очень хорошие отношения с мальчишками, потому что и он сам еще совсем недавно был таким мальчишкой. Ну а если так, то и все прочее Саня таким способом мог бы разведать без всяких затруднений. Но, с другой стороны, поручение есть поручение. Сказано Сане никуда особенно не соваться со своими инициативами – он и не сунется. Он прекрасно понимает, что такое дисциплина.

Действительно, спустя полчаса после прибытия в Каменку Саня уже знал, что гости Остапа Луцика никуда не уехали. И даже, вроде, в ближайшее время не собираются уезжать. А узнав, тотчас же помчался в «Ягодку»– звонить начальнику отдела КГБ.

–Птички не улетели!– торопливо сообщил Саня по телефону.– На месте птички! И, сдается, пока не собираются улетать! Вот…

–Благодарю,– сказал Голубев.

–И что мне делать теперь?– спросил Саня.

–А ничего,– ответил Голубев.– Занимайся своими делами.

–Но…– попытался возразить Саня.

–Никаких «но»!– строго произнес Голубев.– Младший лейтенант Киняйкин, вы поняли мой приказ?

–Так точно,– ответил Саня.

–Вот и выполняйте. Повторяю: никакой самодеятельности!

И в трубке зазвучали короткие гудки.

–О каких это птичках ты говорил, Саня? Уж не о девушках ли?– игриво спросила у участкового продавщица Женька Кузьмичева. За какой-то надобностью она зашла в подсобку, откуда звонил Саня, и краем уха услышала его разговор по телефону.