Да, я бы мог дать ей обнаружить себя, и уверен, Эйра не устояла бы, поддалась, но смысл? Она думает, что мы хотим ее подставить, использовать и кучу других глупостей, и разубеждать ее не вижу смысла. Пока в нашей жизни менять ничего нельзя, поэтому и развивать отношения с женщиной, от которой сносит голову, лучше не стоит.

Наблюдаю за нашей принцессой и едва сдерживаюсь, чтобы не сгрести ее в охапку и не утащить в одну из ближайших потайных комнат, которые сам же и спроектировал. Правда, цель была вовсе не запрещенный секс с женщиной. Успокаивает только одно — Кай тоже весь на иголках. И видя его мучения, мне почему-то становится легче. И это не злорадство. Скорее, одно горе на двоих.

После церемонии награждения, на которой я смог подробно рассмотреть детали в вырезе платья Эйры и опьянеть от аромата ее возбуждения, решаю убраться к адовым сущностям, чтобы не бередить душу, но у самого выхода получаю приказ Геи присутствовать на представлении.

Проклиная свою почти иссякшую выдержку, присоединяюсь к компании отшельников и следую в зал, в котором буду вынужден провести как минимум час.

Стоит подумать о Кае, как он появляется собственной персоной, да не один! Эйра с повязкой на ноге — в его руках, и по неудовлетворенному блеску в ее глазах, понимаю, что между ними что-то начиналось, но сорвалось.

Стискиваю зубы, осознавая, что Кай более решителен, чем я, и сразу хочется доказать обратное. Да…ревность ужасное чувство, никак не сочетающееся с хладнокровием, которое я в себе вырабатывал годами. Для того, чтобы управлять энергией, нужно сосредоточение и отстраненность. Но куда уж там, когда любая мысль о девчонке превращается в неконтролируемый поток. Ох уж эта маленькая землянка! Что же ты со мной делаешь?

Наблюдаю за тем, как королева не теряет надежды соблазнить Кая, и чувствую ее злость. Как бы ни старалась, она никогда не заполучит ни его, ни меня, но мы вынуждены периодически давать ей надежду, что все изменится. Это отличное средство манипуляции женщиной, которое позволяет нам быть уверенными в том, что она не отдалится. Мы прекрасно изучили ее. Добившись своего, она быстро теряет интерес, а недоступность желаемого не позволяет отступать до последнего. И вот благодаря этой нехитрой игре горячо-холодно мы корнями прорастаем в историю дворца, захватываем посты и разворачиваем ход событий в нужную нам сторону. Появление Эйры оказывается как нельзя кстати. Она-то и станет тем катализатором, который запустит перемены в привычном укладе жизни геян и изменит нашу с Каем жизнь.

Уже изменила…

Если раньше мы были счастливы, живя в племени отшельников, то теперь все чаще думаем о том, что этого мало. В слове «семья» открываются другие смыслы.

За собой замечаю апатию и рассеянность мыслей, чего раньше никогда не было. Кай тоже изменился: он стал молчалив и все чаще раздражается от мысли, что мы должны удерживать влияние на Великую Мать, когда хочется посвятить жизнь другой женщине. Но открытая связь с Эйрой все испортит. Нам приходится сжимать зубы и терпеть. На кону не только наши жизни. На кону судьба человечества.

Смотреть на то, как Старс подбирается к нашей девочке, просто невыносимо. Он неплохой человек, но Эйра ему нужна вовсе не для того, чтобы сделать ее счастливой. Тщеславие — вот главная причина, по которой он решился на столь важные перемены. Королева не проявила интереса к нему как к мужчине, а размениваться на кого-то не столь важного, он не хотел. Видимо, принцесса его вполне устроила.

Что ж, у каждого свои взгляды, и не мне их осуждать. Но есть еще кое-что. У него весьма нетрадиционные предпочтения в сексе. Жесткое доминирование, доходящее до садизма во время близости, помогают ему со смирением принимать матриархальный уклад в обычной жизни. И Эйре не стоит даже пробовать играть в эти игры, ибо Старс мастерски владеет даром убеждения, и через месяц-другой девочка не сможет получать удовольствие от нежности. Только боль и унижение будут заводить ее. А потом убивать.

И вот, печать хозяйки уже у нее, Гея довольна тем, что отвлекла принцессу от нас с Каем, а Старс упивается победой. Со всем этим надо что-то делать.

Не стану испытывать свою выдержку, наблюдая за тем, как отборные рабы королевы стараются ублажить ее гостей. Уверен, Эйра не то что удовольствия не получит, она расслабиться даже не сможет, какой бы дерзкой не старалась выглядеть в моих глазах. Я хорошо ее читаю. Девочка обижена и испугана, она боится, что мы с Каем хотим ею воспользоваться, и со стороны так и выглядит. Чтобы не пугать ее снова, мы бы, может, и попытались на время придушить свою тягу к ней, но появление на горизонте Старса все меняет.

Покидаю грот вслед за ним и, бегом, теша надежду, что это поможет очистить мозги, пускаюсь к хижине Кая. Нам есть, о чем поговорить.

В поселении отшельников пусто. Большая часть наших до сих пор на приеме, но скоро и они вернутся. Любителей развратных шоу среди отшельников единицы, и те после окончания сразу же летят на спутник. Но Кай у себя, чую его напряжение за несколько километров.

Через полчаса я уже на месте и нахожу друга за домом в мастерской. Без стука вхожу и вместо приветствия получаю остервенелый взгляд.

— Шера прогулы ставит уже неделю. Порадовал бы девушку визитом, — ерничает мой друг, с жестокостью строгая кол, будто со Старса скальп снимает.

— Сам-то что не порадуешь?

Вместо ответа смотрит, будто это я начал этот идиотский разговор. Понятно, что ни один из нас теперь к Шере ни ногой. Не приносят ее ласки больше того удовольствия. После появления Эйры все изменилось.

— Как идет расшифровка? — Кай подбрасывает нож, ловит его за кончик лезвия и запускает в круглую дощатую мишень рядом с моей головой. Попав точно в центр, рукоятка вибрирует, и я останавливаю ее, зажав в пальцах.

— Пока результатов нет. А, если ты продолжишь метать в меня ножи, вряд ли будут.

Кай фыркает, поднимаясь с пня, и выходит на улицу. Смотрит в чистое ночное небо и глубоко втягивает прохладный лесной воздух, пахнущий влажной листвой.

— Я контролирую себя.

— Ага. Я заметил, — провожаю взглядом падающую звезду, пытаясь отстраниться от чужого гнева. Для меня непривычно видеть друга таким, но я и сам на пределе.

— Ладно! Я ни черта не владею собой. В