На столике между ними белеет листок с иероглифами «Долговая расписка».

— Пойдёшь вкалывать, как положено, и вернёшь нам всё до последней иены. Какого чёрта вообще я должна убирать дерьмо за непутёвым братом своего мужа?!

— Но… Как ты узнала, где я? — выдавил Сираха еле слышно.

Так вот почему он просил его спрятать, догадываюсь я наконец. Или долги за жильё — только одна из причин?

В ответ на вопрос Сирахи невестка фыркнула и рассмеялась.

— Так ведь ты, братишка, уже приезжал занять денег у предков, не помнишь? Я тогда сразу поняла, что этим дело не кончится, вот и попросила мужа установить тебе в мобильник приложение для GPS. Так что и дом ваш я отследила, и тебя самого, как только ты выскочил за покупками.

Похоже, невестка Сирахи и правда не доверяла ему никогда, с тревогой думаю я.

— Но я… Правда всё верну… Обещаю! — мямлит Сираха, опуская голову всё ниже.

— Ещё бы, куда ты денешься! Ну а с ней у тебя что? — Она косится в мою сторону. — Сожительствуешь, даром что безработный? Что ж, если тебя на такие шалости хватает, значит, уже большой мальчик. Выбирайся из постельки да вкалывай, как все!

— С ней мы планировали пожениться… — бормочет он. — С самого начала… Сейчас она работает, я за домом слежу… Но как только моя девушка устроится на постоянную работу, я верну долг из её зарплаты!

У меня отвисает челюсть. У Сирахи есть девушка?!

Но тут я вспоминаю вчерашнюю перепалку с сестрой — и понимаю, что речь обо мне.

— Вот как? И чем же вы сейчас занимаетесь? — с подозрением спрашивает она у меня.

— Ну… Подрабатываю в комбини, — отвечаю я.

Рот, глаза и ноздри распахиваются у этой женщины одновременно. Где-то я уже это видела, не успеваю подумать я, как из неё вырывается полный изумления крик:

— Что-о-о?.. И на это — вы живёте — вдвоём?! Хотя он — безработный?!

— Н-ну… Да.

— Ну и долго вы собираетесь так протянуть? Вы же загнётесь, не соображаете?! Ну, то есть… простите, но… возраст у вас, что говорить, давно не студенческий. Почему не работаете, как все?

— Э-э… Ну, в своё время я ходила на разные собеседования, но взяли меня только в комбини.

Несколько секунд она ошарашенно глядит на меня.

И наконец выдавливает:

— Да, похоже, вы с ним одного поля ягода… Я, конечно, совершенно чужой вам человек, но помяните мои слова, спасти вас может либо нормальная работа, либо замужество! Но лучше и то и другое. А будете и дальше по жизни расслабляться — с голоду помрёте, и все дела!

— Ясно…

— Не представляю, чем он мог вас очаровать, но раз уж это случилось — вам тем более важно устроиться на постоянную работу! Два таких маргинала одной подработкой не прокормятся никак, уверяю вас!

— Понятно…

Неужели вам никто вокруг этого не объяснял? А страховку вы хоть оформили? Говорю лишь потому, что волнуюсь за вас… Да, мы впервые видимся, но мой вам совет: приведите свою жизнь в порядок, иначе добром это не кончится!

Эта женщина говорит, то и дело подаваясь вперёд, будто ей и правда не все равно, и я чувствую, что она совсем не такая стерва, какой её описывал Сираха.

— Мы уже обо всём договорились, — отзывается Сираха. — Пока не родится ребёнок, я буду помогать Кэйко по дому и развивать свой бизнес-проект в интернете. А как дети пойдут — устроюсь на работу и стану главным кормильцем семьи.

— А ты, братишка, перестал бы витать в облаках да начинал работать прямо сейчас! Конечно, это вопрос семейный, не мне совать нос в ваши отношения, но…

— В ближайшие дни Кэйко уволится из комбини, — продолжает Сираха. — И начнёт активно искать работу. Это уже решено.

— Что? — только и успеваю выдавить я.

— Ну теперь ты хотя бы завёл себе женщину… Всё какой-то прогресс! — допускает она неохотно. — Что ж, не стану засиживаться. Пойду, пожалуй!

Незваная гостья поднимается с места.

— О том, что сегодня случилось и сколько ты нам задолжал, я доложу свекрови. Даже не думай, что сможешь от нас избавиться! — напоследок бросает она и уходит.

Убедившись у закрытой двери, что шаги невестки затихли, Сираха радостно кричит ей вслед:

— Ну вот! Избавился же! По крайней мере на ближайшее время… Уж эта женщина не забеременеет, не надейтесь. Во всяком случае, я‑то ей ни за что не вставлю, так что пока-пока!..

В каком-то странном возбуждении он подскакивает ко мне, хватает меня за плечи.

— Ох и повезло тебе, Фурукура! Благодаря моим усилиям тебя, даже такую втройне убогую — одинокую девицу на халтурке в комбини, — только что приняли в племя замужних дам! Больше никто не заподозрит тебя в целомудрии, и ты наконец-то сможешь изображать из себя «приличного человека». То есть принимать форму, в которой тебе всегда будут рады. Ну разве не здорово?

Разборки семейства Сирахи, да ещё сразу после работы, так меня утомили, что я уже просто не в силах вникать в то, что он говорит.

— Эй! Я могу хотя бы сегодня принять душ дома? — спрашиваю я.

Он вытаскивает из ванны футон, и я в кои-то веки моюсь под собственным душем. Сираха же всё это время продолжает болтать за дверью:

— Да, Фурукура, тебе и правда жутко со мной повезло. Не встреть ты меня — так и сдохла бы, никому не нужная, в гордом одиночестве. Теперь для тебя лучший выход прятать меня здесь до скончания века!

Голос его слышится всё слабее, и вскоре уже только шум воды вымывает из моих ушей остатки «Симфонии комбини».

Смыв с себя пену, я плотно закручиваю кран и впервые за долгое время слушаю тишину.

До этой минуты у меня в голове постоянно звучал магазин. Но теперь никаких звуков не было.

Именно беззвучие — в кои-то веки! — вдруг кажется мне чудесной, не слыханной доселе музыкой. Заворожённая тишиной, я застываю — и прихожу в себя, лишь когда Сираха всем своим долговязым телом с грохотом плюхается на татами.

Последний день моей работы в комбини ощущается так, будто все эти восемнадцать лет были какой-то иллюзией.

Этим утром я прихожу к шести — и долго сижу в подсобке, разглядывая мониторы.

Туан-кун, уже освоившись за кассой, ловко сканирует банки с кофе и сэндвичи. И даже когда просят чек, тут же выдаёт его элегантным жестом.

Обычно об уходе с такой работы положено предупреждать за месяц, но я сослалась на «семейные обстоятельства», и мне разрешили уйти через две недели.

Вспоминаю то утро две недели назад. Когда я сообщила шефу, что ухожу, он вдруг обрадовался, как ребёнок:

— Да что вы? Ну слава богу! Так значит, Сираха наконец-то стал вести себя по-мужски?