Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » VZ. Портрет на фоне нации - Дмитрий Львович Быков

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 130
Перейти на страницу:
лучших традициях постсоветского мещанства они нанимают дизайнера и начинают превращать свою окраинную «трешку» в склад разнообразной роскоши. Голобородько с трудом утихомиривает отца и возвращает статус-кво.

Успех «Слуги народа» в огромной степени обеспечен тем, что ирония этого сериала тотальна: объектом сатиры является все, от украинского национального характера до украинской коррупции. Для сатиры «Квартала» запретных тем не существовало, и в этом был залог его сверхпопулярности. В «Слуге народа» господствует интонация гротеска и умиления, но нет и тени того самолюбования, которым все нагляднее переполнялась культурная продукция России.

XIV. Актер

Оценивать Зеленского как актера — задача нетривиальная, потому что он не совсем актер в классическом смысле: он персонаж, стендапер, играет по большей части себя — даже когда шутки ради притворяется Наполеоном («Наполеон против Ржевского», 2012). И «Я, ты, он, она» (2018) — лучшая и самая лирическая из его ролей, даром что картина полна откровенного и несколько самопародийного идиотизма, — автопортрет. Вот этот его ключевой персонаж — черты которого он придал и Новосельцеву в ремейке «Служебного романа», — представляется наиболее интересным его творческим достижением. Предыдущие актеры, сделавшие политическую карьеру, — Рейган, Шварценеггер, — резко отделяли игру от жизни, да и нельзя сказать, чтобы Рейган создал в кино принципиально новый типаж. Иное дело Зеленский: украинцы выбирали именно его героя, маску, которую он эксплуатировал и в «Квартале», и в телевизионных шоу (он придумал и провел их больше двадцати), и в кино. И это маска непростая, по крайней мере ничего подобного раньше не было.

Проще и глупее всего было бы сказать, что Зеленский играет маленького человека, но Голобородько никак не маленький человек, он скорее герой, до поры не осознающий своей силы, и Зеленский во время избирательной кампании внушал стране именно такую идентичность: мы сами пока не осознали своих возможностей, они в нас дремлют, но в критический момент мы — ого! Основной сюжет «Слуги» — история о том, как человек подчеркнуто негероической внешности и профессии, оказавшись на главном посту, демонстрирует лучшие человеческие качества, и прежде всего самоотверженность, решительность и силу.

Так оно, собственно, и вышло. Зеленский всю жизнь играет обывателя, получившего великий исторический шанс. В «Ржевском», кстати, тоже все не так просто, потому что у него все роли со вторым дном: он изображает не Наполеона, а комика, которому выпало сыграть Наполеона. Думаю, Украина увидела в Зеленском себя — страну, которой выпал шанс величия. Она реализовала его сначала на Майдане, потом на беспрецедентных выборах 2019 года, когда совершила непредсказуемый выбор, — и, наконец, на войне. Зеленский играет обывателя, скромного профессионала, в котором спит герой, комика, в котором живет трагик, и Украина справедливо увидела себя именно в этом герое.

У Зеленского все в порядке с актерской техникой, он крепкий профи, исполнитель-универсал и хороший сценарист (придумавший, кстати, едва ли на самый успешный сериал нулевых «Сваты»). Он замечательно заводит зал и легко устанавливает контакт даже с самой тугой аудиторией. Но всех этих качеств было бы недостаточно для его тотального успеха — телевизионного, драматургического и кинематографического. Его актерская тема — выход из амплуа, эволюция фарса в трагедию, — совпала с вектором общества, а это всегда дает артисту шанс доиграться до героизма. В некотором смысле вся Украина повторила путь Зеленского — путь генерала делла Ровере, сыгравшего героя и поверившего, что он герой.

Смотрите: нация, над которой то высокомерно, то одобрительно шутят, которая сама о себе рассказывает весьма непочтительные анекдоты, которая создала столицу европейского юмора — Одессу с ее великой литературой и неувядаемым мифом, в 2004 году создает новый жанр европейской политики, а именно Майдан; в 2014 году она доводит этот жанр до совершенства. Майдан — явление не только и не столько политическое, сколько зрелищное, в огромной степени театральное; на Майдане идет непрерывный концерт, причем речи неотличимы от скетчей; сцена ни секунды не пустует. На Майдане-2004 могли побить, на Майдане-2014 — убить (и убили больше ста человек, «небесную сотню», которую Путин со своей тягой к конспирологии объявляет «сакральной жертвой», американской провокацией).

Путин и весь Майдан считает постановкой американских спецслужб, хотя самая интересная особенность этого действа — то, что оно режиссирует само себя. Майдан — революция в жанре шоу, или, если угодно, шоу, на котором стреляют по-настоящему и образ страны меняют тоже по-настоящему. «Квартал» — тоже новый жанр, стендап-шоу, непосредственно влияющее на судьбы Украины (заметим, что большинство украинских ток-шоу, прежде всего «Свобода слова» Савика Шустера, тоже претендовали на то, чтобы решать судьбы власти в прямом эфире). Украинская политика — сложное сочетание непрерывного шоу, жестокой, иногда кощунственной пародии, риска и героизма. Слабость официоза, попсовость государственного нарратива (особенно в исполнении Януковича, да отчасти и в стилистике Порошенко) приводит к широкому распространению и триумфу народного политического творчества. И как коррупция является народной моделью экономики — так украинские политические шоу, увенчавшиеся Майданом, стали народной моделью большой политики, революцией в форме круглосуточного концерта, рок-фестивалем на Крещатике.

Мне много раз приходилось говорить о том, что главную тему «Гамлета» Любимов вычленил, а Высоцкий сыграл точнее всех: это сильный человек в слабой позиции, гений, аристократ и мыслитель, загнанный в непривычную ему, унизительную область дворцовых интриг, сплетен и тайных злодейств. При Гамлете-старшем, известном нам главным образом в ипостаси призрака, датский двор жил по законам блокбастера, это был героический жанр, пропагандирующий воинские добродетели. При Клавдии двор стал пространством заговоров, лжи и разврата, и в этом пространстве принцу, философу и воину, нечего делать. Он путается в этих липких сетях, как в паутине, и вынужден действовать в несвойственном ему жанре: он рожден воевать и править, а ему приходится убивать и притворяться сумасшедшим. Основа шекспировской театральности (и это лейтмотив всех его пьес) — образ человека в несвойственной ему роли: бонвиван и ветреник Ромео влюбляется всерьез, честный и прямой военачальник Отелло становится жертвой мелкого интригана, умница Гамлет изображает безумца, нищий король скитается по степи, честный воин Макбет становится тираном и узурпатором — весь Шекспир о том, как мы сражаемся с навязанным амплуа. Случай Зеленского похож, но как бы обратен «Гамлету», это игра на повышение: комик оказывается Наполеоном, ему навязана трагическая роль. И Украина справедливо узнает себя в этом зеркале: провинция Европы оказывается на первых ролях, и не в Европе, а в мире; нация, долгое время позиционировавшая себя как сборище вороватых весельчаков вроде Хомы Брута, обнаруживает рыцарские черты и предстает в обличье, намеченном Гоголем: синтез

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 130
Перейти на страницу: