— Я включила его, но мощность все равно на нуле, и он не шумит, — закусываю губу.

Хоть бы этот гребаный котел сломался, и ты приехал, — шепчу про себя.

Молю.

— А кран на газовой трубе повернула?

— Кран?! Ммм, — вздыхаю и стону.

Чертов кран. Дело в тебе. Ненавижу.

Он не приедет.

— Уже да… Повернула.

Раздается характерный щелчок и в небольшой котельной под лестницей слышится слабый гул.

— Включился, — проговариваю, выходя в прихожую.

Опираюсь на стену и прикрываю глаза ладонью.

— Вы дома? — спрашивает Даня тихо.

— Да. Дети по тебе соскучились. Приезжай завтра.

— Завтра… Хорошо. Поговорим, Ян?

— К операции Ани я не имею никакого отношения, — выпаливаю живо.

— Я знаю, — произносит он.

— Ей вернут квоту.

— Всё в жизни к лучшему. Я договорился с клиникой в Москве. Специалисты там опытнее.

— А Дина с кем будет? — вспоминаю про маленькую племяшку.

— С мамой моей.

— Ясно, — произношу, стараясь скрыть недоумение.

Как Юлия Сергеевна справится с трехлеткой?

— Ян?

— Что?!

— Как… ты вообще? Давай… — громко сглатывает, словно у него ком в горле. — Я… скучаю. По тебе, по вам. Я разозлился, ты была не в себе. Но развод…

Прикрываю телефон и кусаю до резкой боли указательный палец на правой руке.

Сейчас, спустя чуть больше месяца после того, как он ушел, между нами столько недопониманий и тайн, что так сразу и не ответишь.

Мы так много упустили из виду. Самонадеянно полагали, что и так сойдет.

Не сойдет.

Уже не сойдет.

Мы сами в этом виноваты. Надо выкинуть розовые очки.

Слишком поздно.

— Я подписала те документы, Даня, — проговариваю как можно ровнее.

В трубке слышится глухой болезненный вздох.

Следом минутное молчание, за которое я прохожу кучу эмоций… Как калейдоскоп.

Вина.

Обида.

Страх его потерять.

Любовь…

Последняя душит и без того натянутые нервы до тех пор, пока я не слышу тихий ответ мужа:

— Я понял. До завтра, Ян.

Глава 18. Яна

— Да, слушаю, — отвечаю на телефонный звонок, проходя в абсолютно пустой дом.

Ваня в садике, Маша — в гостях у одноклассницы.

Осторожно скидываю пакеты на пол и разуваюсь. С самого утра занималась покупками в ближайшем торговом центре.

На следующей неделе день рождения у Наташи, жены Ярика, одного из лучших друзей Богдана.

Вернее, Котовы являются нашими друзьями.

— Яна Альбертовна, добрый день, — слышу холодный мужской голос в трубке.

Морщусь от усталости, проходя в гостиную.

Я три часа выбирала то, что могло бы понравиться Наташе. Наконец-то отыскала чудесный фирменный сервиз на шесть персон. Решила дополнить его конвертом с деньгами от нас. Там же в торговом центре, заказала авторский букет на нужную дату.

— Добрый, — отвечаю отстраненно.

— Меня зовут Виктор Андреевич Луневич. Я адвокат вашего пока еще законного супруга, Богдана Анатольевича Соболева.

Шокировано потираю предплечье. Приземляюсь в мягкое кресло.

Уже больше недели, после тяжелого телефонного разговора Богдан со мной не общается.

Совсем.

Будто меня и не было.

С каждым днем эта ситуация выводит из себя и раздражает все больше.

Детей забирает нанятый водитель. Всякий раз они приезжают от отца совершенно счастливые и вымотанные. Только в эти минуты, глядя на их сияющие лица, я перестаю испытывать к Богдану отрицательные эмоции.

Вопросов он не задает и вообще, есть ощущение, что своему «законному супругу», как выразился адвокат, я абсолютно безразлична.

— Говорите, — облизываю вмиг высохшие губы.

— Яна Альбертовна, я по поводу брачного договора.

— У нас его нет.

— Я в курсе. Как раз звоню с предложением оформить, пока брак не расторгнут.

— Зачем? — удивляюсь.

— Дело в том… в вашем заявлении на развод фигурирует раздел совместно нажитого имущества, включая личный бизнес моего доверителя.

— И что?

— Богдан Анатольевич желает определить для вас ежемесячное жалование. В обмен на брачный договор и целостность дела всей его жизни. Компания также останется и в вашей собственности, но в её управлении ничего не поменяется.

— А Богдан Анатольевич не хочет сам мне позвонить, чтобы сообщить об этом? — взрываюсь.

— Яна Альбертовна, — мужчина мерзко цыкает. — На пол тона ниже.

— Простите, — стараюсь быть вежливой, но то, как общается со мной этот человек, отдается досадным комом в горле.

— Подумайте. Также вы рассчитываете, что дети останутся с вами. Хочу предупредить, Богдан Анатольевич рассматривает вероятность подачи встречного иска об определении места жительства его сына и дочери.

— Что? — вскакиваю с места. — Он в своем уме?!

На том конце трубки создается звенящая тишина.

— Он что? Хочет отобрать у меня Ваню с Машей? — яростно жестикулирую.

— Подумайте, Яна Альбертовна. Заключить брачный договор или соглашение о разделе имущества — это лучшие решения в вашей ситуации.

Мой собеседник отключается, а я судорожно начинаю перемещаться из угла в угол. Растираю виски кончиками пальцев, оторопело поправляю волосы.

Затем снова глазею в экран телефона.

Отцу звонить нет смысла. Опять дел нагородит, хотя, кажется, и так от вмешательства Шацких хуже некуда.

Листаю контакты, пока не припоминаю об Арсе.

Точно.

Мы учились с ним в одной школе, а наши отцы, будучи помоложе, довольно тесно поддерживали знакомство по рабочим вопросам.

Арсений вырос в семье в чем-то аналогичной с моей.

Разница лишь в том… насколько я в курсе, его родители давно расторгли брак. История мутная. Их развод был оглушительным. Фотографии мамы Арсения с другим мужчиной были опубликованы в местной газете. Для нашего города эта новость имела эффект разорвавшейся бомбы! Долинских обсуждали на каждом углу. Женщина, конечно, все отрицала, журналисты даже настрочили опровержение о том, что снимки оказались фейком, но Долинский-старший так и не поверил своей жене.

В отместку она попыталась отсудить у мужа имущество по максимуму, а он, в свою очередь — отнял у неё единственного сына.

Горько усмехаюсь.

Наверное, это нормально, что женщины от нестерпимой боли в груди хотят ударить мужа побольнее с помощью посягательства на бизнес, а мужчина… на детей?!

Мурашки по коже.

В моей груди столько невысказанной злобы на Соболева, что окажись он перед глазами сейчас, я бы непременно вцепилась в его лицо.

Отобрать у меня детей?! Как он додумался вообще.

Неужели не понимает, что бумага, составленная адвокатами отца, ко мне не имеет никакого отношения? Неужели за десять лет брака Даня так меня и не узнал?

Я ведь люблю его как дура. Словно доверчивая болонка побежала за ним в восемнадцать… От налаженной жизни, о которой только мечтали мои сверстницы.

Набираю Арсению, обрисовываю ситуацию в общих чертах и договариваюсь на встречу в его офисе.

Вечер