Шрифт:
Закладка:
Очень многие колобки были родом из маленьких городков на родине, и, увидев «Paree», они воспротивились перспективе остаться на ферме.
Итак, после Версаля тысячи американцев, некоторые из которых все еще были хотя бы частично одеты в военную форму, скитались по Европе, участвуя в достойных и менее достойных предприятиях. Одним из занятий, которое позволяло удовлетворить тягу к открытиям и приключениям, была работа по доставке продуктов питания. На пресс-конференции после перемирия в Париже трое солдат Дос Пассоса рассуждают о том, уйдет ли Вильсон с Мирной конференции. Один из них воображает, что если он это сделает, то признает советское правительство. «Я за миссию Красного Креста, которая отправляется спасать голодающую Россию».
Новобранцы АРА были в основном рядовыми и, как и Шафрот, офицерами, которые пошли работать на Гувера сразу после AEF, не вернувшись домой. К 1921 году те, кто все еще работал, называли себя «ветеранами-кормилицами», хотя они были относительно молоды. Двадцатидевятилетний Шафрот был на несколько лет старше среднего сотрудника по оказанию помощи в российской миссии, когда она вошла в курс дела. Несколько «старожилов» начали свою службу продовольственной помощи в Бельгии военного времени. Эти ветераны присоединились к АРА в 1919 году в том же духе приключений, в который они завербовались в США. Армия в 1917 году. Незадолго до того, как они стали работниками гуманитарной помощи, их вдохновило чувство преданности делу АРА. Большинство из них никогда не встречались с Гувером, но их упоминания о нем в частной переписке в течение этих лет и много лет спустя свидетельствуют об искренней преданности «Шефу».
Имя Гувера стало ассоциироваться в Соединенных Штатах с идеей «служения», и записи, оставленные высоколобыми людьми из АРА, ясно показывают, что они выполняли свои обязанности с сознанием того, что оказывают услугу человечеству. Конечно, подобные утверждения могли просто звучать умиротворяюще, особенно в письмах к родным на родину — хотя даже там возвышенные чувства должны были уступить место романтическим судьбоносным образам. Верность Гуверу, служение человечеству, стремление к новым приключениям — все это было частью того, что двигало человеком из АРА, и сомнительно, что какой-либо сотрудник по оказанию помощи действительно понимал особую смесь своих собственных мотиваций в любой данный момент.
У российской миссии был значительный резерв опытных кандидатов, на которых можно было опереться, хотя этого было бы недостаточно, чтобы удовлетворить спрос, поскольку даже первоначально предполагавшийся контингент в сто человек сделал бы эту экспедицию АРА крупнейшей на сегодняшний день. И поскольку европейские операции, хотя и были свернуты, все еще продолжались, российскому подразделению пришлось бы привлекать других сотрудников из других источников: в основном ветеранов миссий по оказанию помощи, не связанных с АРА, но также бывших рядовых Службы регистрации Могил, не прошедших испытания; также были бы и другие необученные рекруты, присланные из Штатов.
АРА придерживалась двух правил комплектования российского подразделения, то есть помимо общеизвестных ограничений, согласованных в Риге. Первое, исключение женщин, применялось ко всем предыдущим миссиям. Здесь пришлось бы сделать частичное исключение, потому что АРА не могла разумно требовать, чтобы квакеры лишили их опытного штата работниц-рефери; в противном случае Россия считалась неподходящим местом для женщин. Второе ограничение, которое имело особое значение для России, заключалось в том, что АРА не должна нанимать на работу представителей еврейской «расы», выражаясь тогдашним языком. Это было основано на вполне обоснованном предположении, что в случае полного нарушения порядка начнутся крупномасштабные погромы, которые в России в смутные времена были особенно жестокой версией облавы на обычных подозреваемых. Погромы стали частью американского образа России в последней четверти прошлого века, вызванные волнами еврейских иммигрантов. Широко распространено мнение, что большевики в стране и за рубежом были преимущественно евреями; правда это или нет, кто мог сказать, какую ужасную кровавую бойню среди невинных людей могло вызвать их падение?
Конечно, дискриминация по признаку «расы» была не таким простым вопросом, как по признаку пола. Как бы то ни было, и здесь АРА пришлось пойти на компромисс, когда в 1922 году Объединенный еврейский распределительный комитет создал полуавтономное подразделение на Украине, и американские евреи частично укомплектовали персонал для этой операции. Помимо их участия, сам факт отдельного присутствия «Джойнта» вызвал бы предсказуемые антисемитские настроения среди местных граждан и официальных лиц, что осложнило бы ситуацию на Украине, в Москве и Нью-Йорке.
Кэрролл и передовой отряд знали, что им предстоит подготовить почву для того, чтобы за ними последовали десятки спасателей. И поэтому, возвращаясь в свой железнодорожный вагон после первого дня пребывания в Москве, они, должно быть, задавались вопросом, как им удастся обеспечить достаточное количество штаб-квартир и жилья для стольких людей, когда советскому правительству было трудно разместить команду из семи человек. Их первоначальные подозрения о том, что это может быть чисто отражением официального негостеприимства, быстро испарились, поскольку их собственные поиски рабочего и жилого помещения выявили ужасающие жилищные условия в столице.
В течение предыдущих двух с половиной лет в Москве не было водопровода и, следовательно, возможности для парового отопления. Также не было достаточного количества дров для топки больших изразцовых печей, которые можно найти в больших зданиях. Разделение домов на множество отдельных, часто однокомнатных квартир создает еще большую нагрузку на скудные запасы топлива. Жильцы соорудили самодельные грубые печи в каждой комнате — по нескольку на комнату, если того требовало пространство, — сжигая любое топливо, которое им удавалось раздобыть в городе или за его пределами. Вентиляция была организована путем пропускания печной трубы через отверстие в окне или пробивания трубы в стене. Большинству людей этого было достаточно, чтобы не замерзнуть насмерть. В 1921 году москвичи рассказали Уолтеру Дюранти из «Нью-Йорк таймс», что в самые мрачные дни Гражданской войны крах водоснабжения и канализации в большей степени, чем голод и холод, сделали жизнь почти невыносимой.
Несмотря на резкое сокращение населения Москвы, жилищный кризис в городе после Гражданской войны был острым. Одна из причин заключалась в том, что, как только весной 1918 года город стал столицей, ему пришлось освободить место для большой и раздутой бюрократии центрального правительства, которая реквизировала отборные офисные и жилые здания. В то же время дома, брошенные их обитателями, часто не разобрали на дрова. Американцы смогли сами убедиться в этой практике, поскольку она все еще продолжалась зимой 1921-22 годов.
Таким образом, сотрудникам по оказанию помощи придется потратить больше времени и энергии на обустройство, чем они ожидали. Для здания штаб-квартиры Кэрролл выбрал бывшую резиденцию богатого москвича. Это был квадратный особняк из серого камня по адресу Спиридоновка, 30, недалеко от Арбата в центре города. В свое время, когда
