История за ширмой шла своим чередом:

– К сожалению, заключая договор о супружеской жизни, Лунная дева забыла включить в него условие насчёт детей.

Зачерпнув воду серебряным ковшом, я полила себе на волосы. Дорожка мерцающего лунного света лежала на полу перед ванной. За ширмой послышался тихий стук.

– Данави? – позвала я.

Тени в комнате качнулись. Девушка кашлянула и продолжила слегка хрипловатым голосом:

– Лунная дева очень горевала оттого, что супруг – Змеиный царь – превратил всех её семерых сыновей в змей и тем самым обрёк их вечно жить в темноте под землёй.

– Какой ужас!

– Да, моя принцесса, – согласилась девушка. – Поэтому едва восьмой ребёнок – девочка – сделал первый вдох, Лунная дева твёрдо решила спасти её от судьбы семерых старших братьев. Она положила малышку в глиняный горшок и пустила его плыть по реке Сновидений.

Я поперхнулась, торопливо откинула с лица мокрые пряди. Стоп, эта часть истории мне знакома.

– И кто же нашёл девочку?

Моя кожа покрылась мурашками. Вода вдруг показалась мне холодной.

– Добрый крестьянин и его жена.

Дрожащими пальцами я потрогала отметину в виде полумесяца у себя на затылке. Луна.

– А потом?

– А потом, моя принцесса, – продолжила девушка, – случилось то, чего и следовало ожидать. Змеиный царь потребовал свою дочь себе. Он хотел, чтобы при его дворе жила ещё одна могущественная змея.

Выскочив из ванны, я схватила полотенце, которое приготовила для меня Данави, и принялась лихорадочно вытираться. Голова шла кругом.

– А потом?

– Началась отчаянная борьба за ребёнка. Девочка получила шрам на руке, когда Змеиный царь пытался похитить её.

Я замерла. Шрам на руке? Неужели?

– Лунная дева сделала всё, что было в её силах, – рассказывала Данави. – Она выслала крестьянина с женой и свою дочь из Запредельного царства за семью морями и тринадцатью реками в иной мир, расположенный на другой стороне пограничного коридора. Вечно затянутый смогом мир, весь опутанный асфальтированными дорогами без конца и края, на которых невозможно повернуть налево…

– Мир под названием Нью-Джерси?

Последние фрагменты головоломки вставали на место.

– Ага, – сказала девушка. – Но могущество Луны не беспредельно. Изгнание могло продлиться лишь двенадцать лет, а в двенадцатый день рождения ребёнка заклинание должно было разрушиться и выбросить крестьянскую пару обратно в их мир.

Вода текла с моих волос на пол, у меня зуб на зуб не попадал. Как же я не догадалась? Нил говорил про людей, которых я считаю своими родителями, только я не поверила ему. Но сейчас шестое чувство подсказывало, что девушка не лжёт. Мои родители мне вовсе не родители. Мой биологический отец – Змеиный царь, а моя мать – Лунная дева. Это было похоже на кошмар – я вдруг очутилась в одной из папиных сказок. Правда, именно эту сказку он мне никогда не рассказывал, и я пока не знала, чем она закончится.

– Вы готовы, моя принцесса? Я могу войти? – спросила девушка.

Я завернулась в полотенце. У меня горели глаза. Но я не заплачу. Не заплачу! Не заплачу!!!

– Ещё минутку, – пробормотала я.

Наверное, мама с папой меня ненавидели. Я была для них тяжким грузом, царственным младенцем, которого они спасли, а потом были вынуждены растить и воспитывать из-за какого-то тупого заклинания. Я вспомнила, как папа боялся змей, как он делал всё, чтобы ни одна не заползла к нам в дом. Так ведь это он защищал меня! И теперь мне понятно, почему мама не разрешала вешать в комнате занавески – она хотела, чтобы на меня светила луна.

Неудивительно, что каждый Хеллоуин родители наряжали меня принцессой. Они пытались сказать мне. Но я не хотела их слышать.

Теперь горело всё лицо. Я не заплачу. Не заплачу! Не заплачу!!!

– Ваше высочество?

Но я думала только о том, какой я была поганкой. Мама и папа пожертвовали ради меня всем, что у них было. Собственным миром. Двориком. Занавесками. Да они должны быть счастливы, что избавились от меня.

Горло сжалось так, что я еле дышала. Но я не заплачу!

– Можно мне войти?

Я была совершенно одна и даже не знала, кто же я на самом деле. Кто такая принцесса Киранмала? Я не решалась представить себе.

– Вы разрешаете мне войти?

– Да, – выдавила я с трудом. – Разрешаю тебе войти.

В одно мгновение Данави оказалась передо мной. Может, я недостаточно разглядела её, но сейчас она показалась мне какой-то другой. Впрочем, я настолько была погружена в мысли о родителях, что не придала этому значения. Стояла в глубокой задумчивости, пока девушка помогала мне надеть рубашку из тончайшего шёлка и свободные штаны, расшитые узором из лотосов. Я даже не обратила особого внимания на то, что одежда была не чёрная и что шрам на руке отлично виден, поскольку рукава рубашки совсем короткие. Села тупо перед зеркалом, поглощённая мыслями о лунных лучах и змеиных хвостах.

– Вы сами подобны лотосу, моя принцесса. – Девушка расчёсывала мои волосы, заплетала их в косы, собирала в сложную причёску. – Вы цветок, который расцвёл на поверхности тёмных, загрязнённых вод.

– Что?

Я дёрнулась, поскольку Данави слишком сильно потянула прядь.

– Вы прекрасный цветок, – начала объяснять она вкрадчивым голосом, – хотя вас вырастили бедняки, которые всю жизнь копались в грязи.

Данави подняла мне косы и заколола их высоко над затылком. Я ощутила, как она провела пальцами у корней волос.

– Ты говоришь о моих родителях, – резко произнесла я, одновременно ощутив знакомый стыд.

Это же чувство охватывало меня, когда Джови смеялась надо мной, потому что мои родители владели маленьким магазинчиком.

– Они простые крестьяне, моя принцесса, это неподходящие родители для девушки царской крови, у которой есть знак луны. – Она снова коснулась моей шеи. – И знак змеи. – Теперь она коснулась моей руки и хищно улыбнулась мне в зеркале, показав острые зубы.

Знак змеи? Эти самые расплывшиеся очки? Да как же я раньше не сообразила? Или не хотела соображать? Отметина на моей руке была в точности такая же, как узор на капюшоне кобры.

– Это неподходящие родители для такой, как ты, моя принцесса, – хихикнула Данави.

– Что ты несёшь! – вспыхнула я.

Я почувствовала, что внутри меня таится сила, от которой не скрыться. Этой силой была правда. Разве родители когда-нибудь относились ко мне как к чужой? Да, они всегда были со странностями. Мама вечно закармливала меня чем-то вкусным. Папа постоянно рассказывал сказки. Но они вовсе не ненавидели меня – наоборот, они меня обожали. И теперь я думала только о том, как хочу снова быть с ними.

Я отмахнулась